нашла еще про ивы, мало ли понадобится:
золотые шелковые нити - поэтический синоним поникших ивовых ветвей:
金丝 - 比喻柳树的垂条。 唐 李绅 《柳》诗之二：“千条垂柳拂金丝，日暖牵风叶学眉"

посмотрите, если интересно, подборку фото с Танскими цитатами:
http://caobairui.blshe.com/post/124/174877
на последней фотографии ясно видны золотистые соцветия-сережки, да?

Еще перевод:

迎李近仁員外

今日喜時聞喜鵲。
昨宵燈下拜燈花。
焚香出戶迎潘岳。
不羨牽牛織女家。

Встречаю юаньвая Ли Цзиньжэня

Сегодня радостный день, я слышу -
стрекочет сорока на счастье.

Вчерашней ночью в лампе моей
низко нагар склонился.

Зажгла благовония, вышла из дома,
Пань Юэ наших дней встречаю.

Не желаю больше семейных уз
Пастуха и небесной Ткачихи.

Стих написан осенью 867 г. по случаю приезда Ли И (мужа поэтессы) в Чанъань, и встрече с ним. Получается, что Цзиньжэнь это еще одно имя Ли.
Пань Юэ 潘岳 известный литератор Западной Цзинь, к тому же, по утверждению источника, «красавец-мужчина» (судите сами).

Здесь Юй, как бы делает комплимент уму и внешности бывшего мужа.
Стрекот сороки и нагар на фитиле – традиционные образы приближающегося счастья. Однако удалось раскопать символическое значение склонившегося от нагара фитиля, как предвещание приезда желанного гостя:
«Матушка Цзя и госпожа Ван несказанно обрадовались их приезду.
– Так вот почему, – промолвила матушка Цзя, – вчера вечером лампа все время потрескивала, а на фитиле нагар нарастал! Оказывается, это был знак, что вы приедете!»
Цао Сюэцинь. «Сон в красном тереме»
Юаньвай 員外 – чиновник «сверх штата». Еще выясню поподробней, где Ли в это время подвизался. Изначально он вроде бы был цензором (осуществлял надзор за чиновниками).
Возжигание благовоний подчеркивает торжественность момента, важность события для Юй.
Под домом, скорее всего, имеется в виду хижина поэтессы в монастыре.
«Не желаю больше семейных уз Пастуха и небесной Ткачихи» - древняя и очень популярная в Китае легенда. Чтобы ее не пересказывать, вот ссылка на статью в Википедии: http://ru.wikipedia.org/wiki....7%D0%B5 Отмечу, что легенда имеет много вариантов, можно посмотреть и по другим ресурсам или в книжках.
Здесь смысл в том, что Юй больше не хочет встречаться с Ли раз в год, подобно Пастуху и Ткачихе.
Вообще стих произвел на меня впечатление постоянной готовности Юй вернуться к мужу. До казни поэтессы оставался 1 год.

Ночью вчерашней в лампе моей
нагар опустился низко...

Цветы весной и осенью луна
живут со мною в стихотворных строках.

И белым днём, и среди ясной ночи
я словно праздная святая у окна.

Свободно поднят мой "жемчужный полог"
и опустить его я не спешу.

Я унесла постель свою навечно:
я буду спать теперь посреди гор.

Евгений, очень захотелось попытаться выстроить своё вИдение. Понимаю, что это далеко от Вашего строгого подхода. Примите как шутку

и про старинные книги (свитки?), - описка? - сверху вниз, справа налево?

滿庭黃菊籬邊拆
兩朵芙蓉鏡裏開
落帽臺前風雨阻
不知何處醉金杯

В праздник "двух девяток" остановлена дождем

Залит двор желтизной хризантем,
но сломались они у плетня.

Два бутона индийского лотоса
в зеркале расцвели.

Путь до башни Ломаотай
заградили ветер с дождем.

Уж не знаю, где я теперь
выпью из «чаши златой».

Стих написан в 860 г., когда Юй жила в уже упоминаемом г. Цзянлине (2-е название Цзинчжоу 荆州市, забыл написать, что такой город есть и сейчас на территории провинции Хубэй 湖北).

Собственно в названии стиха фигурирует другое название праздника – Чунъян 重陽, что можно перевести как «предел (максимум) Ян».Как известно, «Ян» - это одно из 2-х первоначал, символизирующее все мужское, сильное, постоянное, горячее и т.д. Максимальным «числом Ян», согласно древнекитайской нумерологии, считаются 2-е девятки. Т.к. праздник отмечается осенью (в 9 день 9 месяца по лунному календарю) его второе название, более известное – "праздник 2-х девяток". С праздником связано много красивых обрядов и обычаев, кому интересно поищите в Сети, или литературе.

Два цветка лотоса, согласно комментаторам, - щеки поэтессы, которые она видит в зеркале.

Выпью из «чаши златой» - переведено почти дословно, но поэтесса под золотой чашей явно имеет в виду «праздничную чашу». Трудно в ритм попасть. Вариант:

Уж не знаю, где я теперь
в праздничный день напьюсь.

Суть стиха в досаде на непогоду, помешавшую Юй попасть на банкет в башне Ломаотай («Башня упавшей шапки»). Что за башня такая? А вот почитайте (если терпения хватит):
согласно «Цзиньшу Мэнцзя чжуань» «晋书孟嘉传» в 345 г. военачальник 大将军 (типа генерал армии) Хуань Вэнь 桓温, бывший в должности начальника округа Цзянчжоу, в праздник 2-х девяток отправился в горы Луншань 龍山 в сопровождении родственников, гражданских и военных чиновников. Среди прочих был и известный своими литературными талантами и высокой добродетелью Мэн Цзя 孟嘉, которого Хуань Вэнь высоко ценил и сам пригласил на военную службу.

桓温

孟嘉
Вся эта толпа начала весело бухать на лоне природы, и у Мэна сдуло ветром головной убор (фуражку ), что было грубым нарушением этикета. Однако тот ничего не заметил и продолжал весело поднимать здравицы и говорить грузинские тосты. Хуань Вэнь подал всем знак ничего почтенному Мэну не говорить, а когда тот отлучился, пардон, «до ветру», велел Сунь Чэну 孙盛 (не исключено, что имеется в виду известный историк, живший при Цзинь, в те же годы, но не факт) написать короткий памфлет, высмеивающий Мэна, а потом придавить его упавшей шапкой. Мэн вернулся из отхожего места, обнаружил фуражку, а когда надел на голову, то и писульку Сунь Чэна. Нисколько не изменившись в лице, он спокойно попросил у рядом сидящих кисть и бумагу, и не раздумывая, «одним духом» написал изящный юмористический ответ, в котором оправдал свою неучтивость (к сожалению текстов этой переписки я пока не нашел, найду – выложу). Присутствующие были восхищены.
Эта байка стала очень популярной в Китае, Мэн стал символом элегантного и невозмутимого поведения в щекотливой ситуации, эпизод упоминают многие поэты (есть стихи Ли Бо и Мэн Хаожаня, может позже переведу). Как я понимаю позднее в историческом месте и построили башню, куда народ на праздник 2-х девяток ходил веселиться. Как утверждают китайские сайты, в г. Цзинчжоу 荆州市 до сих пор есть ее развалины 8 м в высоту и 144 м по периметру.
Кроме того выражение «сбросить шапку в горах Луншань» стало синонимом беззаботной гулянки в праздник 2-х девяток на природе, с выпивкой, закуской, сочинением стихов и прочими радостями.
Пока все.

А стихи очень понравились, гармоничные! И "чаша златая" прекрасно вписалась!

寓言

紅桃處處春色
碧柳家家月明
樓上新妝待夜
閨中獨坐含情
芙蓉葉下戲魚
螮蝀天邊雀聲
人世悲歡一夢
如何得作雙成

Иносказание

Персиков цвет
всюду-повсюду
в весенних далях.

Ивы зеленые
в каждом-каждом
дворе под луною.

Стою на башне
в новых одеждах,
жду ночи.

В своих покоях
сижу одиноко,
скрывая чувства.

Под лепестками
лотосов алых
рыбы играют.

Радуга небо
делит на части,
птиц щебетанье.

В мире людей
и радость, и горе
только лишь сон.

Как же можно
стать подобной
Нефритовой деве?

Стих написан весной 864 г. Почему он называется 寓言 (иносказание, притча) я так пока и не понял, когда ситуация прояснится – напишу.
Строки про ожидание ночи и сидение в покоях – ожидание любимого днем (тщетное) и тоска-печаль по ночам (до сих пор не понимаю, зачем я связался с дамской поэзией, перевел бы «пограничный цикл», так нет… ).
Последние строки, по мнению комментаторов, отражают усиливающиеся мысли и настроения Юй относительно тщеты мирской жизни, позднее приведшие ее в монастырь (если исключить версию, что ее туда упекли супруг и его «законная»).
Нефритовая дева – в оригинале Дун Шуаншэн 董双成 - персонаж из китайской мифологии, земная женщина, уроженка Чжэцзяна 浙江. После смерти вознеслась на небо, т.к. приняла эликсир бессмертия. Стала служанкой Си Ванму 酉王母 (очень популярный мифологический персонаж – Мать-владычица Запада, по ней много информации есть в Интернете) в «ранге» Нефритовой девы 玉女. В частности, в обязанности Дун Шуаншэн входила передача персика бессмертия ханьскому императору У-ди, а также помощь Си Ванму по надзору и управлению садом, где этот персик растет.