Я иду по пшеничному полю, вокруг чёрный лес. Поднимаю голову, вижу парад планет. Одна планета очень близко ко мне. От неё идёт длинная и извилистая дорога к земле. Я собираюсь пойти по ней, но меня уносит оттуда и я просыпаюсь.

В пшеничном поле мира снов
Хвосты комет вдоль берегов.
Дремучий лес, неясный зов,
Я вырываюсь из оков,
И все планеты надо мной
Плывут:
Меркурий, марс, плутон,
Но, буйством красок озарён,
В сей стройный ряд влетает он.
Сквозь блеск комет,
Безмолвный сон,
Венерой взгляд мой освещён.
Сияньем сфер земли чужой
Там путь проложен неземной,
Что к звёздам тянет за собой,
Но тенью мрачной под луной
Я улетаю в мир другой...

Очень давний сон и столь же давнее стихотворение. Зимняя улица, снег. По улице идёт Он, человек, которого я так безнадежно и безмолвно люблю. Подходит к своему дому, оборачивается. Сердце моё замирает от предчувствия: сейчас он узнает меня, сейчас всё произойдет... Но он не узнаёт, он не хочет увидеть, заметить меня. Даже во сне! - не узнаёт, не знает, что я его люблю.

***
У своей калитки снова
Оглянулся – и пропал.
Не сказал опять ни слова,
И опять не подождал.

Только звякнули запоры
Да с забора снег упал…
И во сне меня – в который
Раз уже – ты не узнал

Я одна. Сижу у камина, задумчиво мечтая, и смотрю на огонь. Вдруг пламя охватывает стены дома снаружи, и пространство вокруг меня заполняется едким черным дымом. Я задыхаюсь, и мне страшно. Открываю дверь и вижу, что вокруг нет ничего, кроме моря – от порога простирается бескрайняя водная синева. Но вдалеке я замечаю выступающую из воды сверкающую алмазную скалу, на вершине которой виднеется белокрылый с перламутровым отливом орел. Платье на мне вспыхивает - я бросаюсь в воду и плыву к скале. Начинается шторм, на меня надвигается огромная волна... В миг, когда это "чудовище" приблизилось ко мне, чьи-то крепкие руки подхватывают меня – и я уже высоко в небе. Лежу на облаке и смотрю в бездонные глаза Вечности. Рядом со мной белый, сияющий орел. И мне так легко…

Мне снился сон: в уединенье у горящего камина
Сижу в раздумиях, огнем любуясь ало-голубым,
И по волнам эфирных дум плывет мечта, как бригантина…
Вдруг стены дома возгораются извне, и жгучий дым,
Окутывая, стал душить – и в сердце страх вонзился, словно
В трепещущую жертву острыми клыками дикий зверь.
Я как в жаровне… Леденеет в жилах кровь, лицо бескровно.
Спеша из пекла вырваться, распахиваю настежь дверь-
Вокруг морская гладь, нет ни конца, ни края водной сини.
Не съест огонь – проглотит море. Но на чудо взгляд набрел-
Мерцает вдалеке алмазная скала, а на вершине
Виднеется, как сгусток света, перламутровый орел.

Сжимаются тиски огня и дыма - полыхает платье,
Сознание мутнеет, будто я вдохнула хлороформ.
И безоглядно бросившись в лазурно-синие объятья,
Плыву к скале… Вдруг море взбудораживает шторм.
Огромная волна уже вот-вот накроет с головою,
Спасенья нет – и снова сердцем овладел безумный страх,
Но чьи-то руки, подхватив, меня возносят над волною-
В беспамятстве взлетев, я прихожу в себя на небесах.
Бездонные глубины вечности обозревая взглядом,
Лежу на облаке, лилейном как парное молоко.
И белокрыло-перламутровый орел сияет рядом,
Укрыв меня крылом, подобным шелку. И легко-легко…

Мне снится спокойный, полный радости день. Я гуляю по лугу, иду вдоль реки. Все неправдоподобно красивое. Потом сижу с книгой в гамаке, в прекрасном доме, полном картин и зеркал, где на столе лежат фрукты и вкусно пахнет. Играет красивая музыка. Нет суеты, беспокойства - все красиво, уютно, волшебно!

Мне снилось, суета оборвалась,
И наконец-то зажила я всласть.
Гуляла по ромашковым лугам,
По солнечным песчаным берегам.

Сидела с доброй книгой в гамаке
С браслетами цветными на руке,
Была в косичках мелких голова,
День рассыпался сладко, как халва.

Не надо было на часы смотреть,
День рисовал неспешно мой портрет -
И натюрмортом вкусная еда
Лежала на столе моем, как дар!

Я погружалась в книжные листы
И наводила в новое мосты,
А музыка прекрасная неслась,
Негромко пробуждая к жизни страсть!

Приветливыми были зеркала -
О, как в тот день я сладко проспала,
Боясь вернуться в мрачный городок,
Который летом - царство холодов!
...
А ты меня легонько разбудил
И отогрел с любовью на груди,
Горячим кофе начал пахнуть дом,
И сон растаял розовым дымком.

Это вовсе и не мой сон. Сны. Снились ли они кому-то? Может и снились... А может нет.
Все ли девчата ждут Принцев? А если и ждут, то снятся ли им сны о Них? А если снятся, то, что случится, если такой сон сбудется?...

Вы спите и вот, Вам снится: . . . Сны
Вы - кошечка Датского Принца.

Ваш хвостик колечком сложен,
придуманный мех Вашей кожи,
так нежен, так сложен,
немножечко невозможен
и бархатно серебрится.

Вы щурите яркие глазки,
Вы вся - воплощение ласки.
Вы точите коготочки,
движения томно отточены.

А Принц в Вас души не чает,
он гладит Вас и ласкает
и Вы, под его рукою,
как радуга, гнётесь дугою,
мурлычете, сладко и страстно...

Вы - кошечка, Вы - прекрасны!
***

Вы спите. Вам снова снится:
Вы - гордая, сильная птица.

Перо одевает кожу
и цвет, с цветом неба схожий…
А взгляд Ваш, вновь, в высь стремится!
В полёт! С небесами слиться!...

На землю вернётесь, может?
Нет! Можно, не торопиться...

Вы - Птица Удачи, пава,
Вы - Деньги, Любовь и Слава.
И каждый Вас видеть жаждет.
Плечо подставляет каждый –
журавль, ведь, милее синицы...

Но Вы выбираете Принцев!
***

Вы спите, сомкнув ресницы –
Вам синее море снится.

Там Вы - Золотая Рыбка.
Вы - в мире морском и зыбком.
И Вы - Королева Моря!
Нет равных Вам, на просторе!
Вы - старшая дочь Нептуна,
само воплощенье Фортуны.
Что б выполнить Ваши желанья,
Не нужно и приказанья.

Но в мире, средь рыб, Вам скушно.
Вам моря сокровищ не нужно.
Вам нужно любви и страсти –
простого, людского счастья...

Мечта не посмеет не сбыться –
Вы встретите в море Принца...
***

Уснёте. И, вновь, Вам сниться –
высокий, красивый рыцарь,
манящий Вас латной десницей.

О ком на яву мечталось,
Закован в сиянье металла,
На белом коне к Вам мчится...

И рядом окажутся лица,
и губы прошепчут страстно:
«Принцесса! Как Вы прекрасны!»

И тут Вы совсем проснётесь,
и, кажется, всё поймёте,
что, это - не сон, а явь,
и что, говорит Вам Он:
«Принцесса моя, Всем правь!
Теперь, Ты одна – Закон…»

Но сон тем хорош, что он,
Лишь Ваш, только Ваш лишь сон.
И… кажется, поделиться
им Вы не готовы и с Принцем…

Я - гражданин Древнего Рима. Хозяин рабыни, в которую влюблен. Но она не отвечает мне взаимностью. Я могу сделать с ней все, что захочу, но не могу заставить ее полюбить меня.

***
Мне часто снится Рим:
На шумных площадях
За триста лет
До Рождества Христова
Торгует весь народ.
Я тоже вместе с ним.
Я продаю тебя.
И снова,
снова,
снова
Я вижу, как тебя
Осматривают все
И золото сулят,
Купить тебя пытаясь,
Динары рассыпая на столе,
Крича,
ругаясь,
плача,
улыбаясь…
Квадригу лошадей
Патриций предложил.
Безумная цена –
Он за рабыню платит.
Но я такую цену положил,
Что золота империи не хватит!
С тобой расстаться? –
Выше моих сил!
Как я тебя любил!..
Люблю доныне!
О, Боги!
Кто мой жребий предрешил?
Хозяин – раб, слуга своей рабыни!
Могу продать.
Могу убить.
Могу…
Я всё могу!
Лишь на одним не властен: забыть тебя
И жить на берегу
Своей безумной, одинокой страсти.
Я никому тебя не уступлю.
Пусть гордый Рим
Сойдёт с ума от злости.
Тебя себе продам.
И у себя куплю…
А утром вновь
Поставлю на помосте…

Я видел сон, в нём играл скрипач. Он был гений, но мир не понял его и отверг. От голода и холода он умирает. Его последняя соната брошенная вызовом Миру заканчивается его смертью и он умирает с улыбкой и окровавленными пальцами. Это стихотворение посвящается всем непризнанным талантливым людям.

« Скрипач»

Мой сон как смоль на фоне неба,
Его я помню этот плач.
Когда за жизнь, за крохи хлеба,
Играл во сне моём скрипач.
Он возникал из мира боли,
Его сюртук как ночь сиял.
Он сердцем брал свои бемоли,
В последний раз… Он умирал.
И он играл свою сонату,
И в музыке я слышал смех
Смеялся людям, лжи, закату
И с пальцев кровь текла на снег.
В его глазах презренье к Миру,
Который выбросил его,
Где ноты вряд ли его примут,
Где он изгой уже давно.
Он был как блик на фоне стали,
Искрился и горел как медь,
Ну почему, что бы признали,
То надо просто умереть?
В его руках так скрипка пела,
Как будто Дьявол сам играл.
Душою скорби боль звенела,
И воздух рядом весь дрожал.
Его смычок, пронзая воздух ,
В накале музыки летал.
И сердца стук и скрипки отзвук,
Его был гений, он мечтал!
Душою плакала, рыдала,
И как хрусталь звенел метал,
А жизнь его уже сгорала,
И вот смычок его упал…
Он пал на снег повержен скрипкой,
С улыбкой свой закончил век.
Он жизнь свою считал ошибкой,
Лишь с пальцев кровь текла на снег.
Мой сон прошел под бой курантов,
Мне надо в жизни всё успеть.
Ведь сколько в жизни музыкантов,
Им нужно просто умереть

Грицай Сергей

Не знаю почему,но этот сон по красочному насыщению и переживаемым ощущениям превзошел просмотр фильма,так как тут я был среди участников. Приснился сон о том,что я один из бойцов разбитого в ночное время военного отряда,в пустыне попал на восточный рынок рабов в качестве товара.Остальное описано в стихе.Надеюсь, он вам понравится.

Я был там, я помню это точно.
Все эти: «Отдам не дорого и срочно ».
День за днем, а мы в цепи.
«Эй, Али, того прочнее закрепи!»
И вновь открыта лавка.
И на базаре снова давка.
Кричат, торгуются, ворчат.
Мол, те подохли, те много едят.
На рынке том любой товар.
Есть покупатель - будет и навар.
А мы стоим в цепях и в ряд.
Наш бывший боевой отряд.
Обычный переход, тихий привал.
А в голове: «Ну кто же сдал?»
Нас перерезали, как скот на скотобойне.
Мы не успели выпустить и по обойме
Ну что ж пора отбросить эти мысли.
Что как гроза и буря надо мной нависли.
Очнулся я уже в цепях от боли.
И жить не хочется, мне не хватает воли.
Но я узнал, что выжил не один.
Когда купил нас господин.
Он был убит, недооценка - худший враг.
И он с охраной скинуты в овраг.
Нельзя купить, то что никому не принадлежит.
Свободными родились, свободными и будем жить.

"- Девочка… Я хочу обнять тебя и пощупать твои слёзы…
- Откуда ты знаешь, что я плачу?
- … наверное, они тёплые на вкус...
- Нет.
- Всё равно… Видишь ли, с некоторых пор я умею трогать слёзы: пальцами перебираю их и сплетаю в косички… мягкие, сырые и длинные…
- Не выйдет…
- Почему?
- Потому что плести можно только слезинки, а не потоки из которых получается океан…
- Мои пальцы способны заплести в косу даже океан. Я ведь предупреждал: твой Ангел – неисправимый сумасброд. Отдохни, малыш, не бойся утра.
- Знаешь, я не хочу домысливать... поясни мне эту фразу… "НЕ БОЙСЯ УТРА"
- Завтра будет хороший день - лучше, чем все предыдущие.
Когда человек не может заставить себя уснуть, его тревожит не ночь, он попросту смертельно боится утра… "


И снова – Лондон…
Дерзок, вежлив, душен,
Семи религий переломанные души.
Нательный крест, неровный сон.

( я целовал твои ресницы…)

Теперь скачу на колеснице,
В руке – отточенный топор.
Мне б Трою взять!

(спина, как шёлк… шальная память рук)

Но Лондон взял меня,
И не отдать грозится

Ни-ког-да.

Мне, впрочем, недосуг…
Лишь только лица
Предавших трижды
Будут долго сниться…

Да.

Туман, всюду туман... Куда иду, не знаю. Упираюсь в гору. Поднимаюсь вверх. На вершине необычное кладбище. Я знаю, что это кладбище, но вижу каменные дольмены и древнее капище, в центре которого на камне сидит двухголовая кошка бирюзового цвета. Слышится голос мамы... Я вижу ее и иду за ней. Передо мной глубокая пропасть, внизу нарядные люди, они танцуют и счастливы... Мама исчезает, а я, не решившись спуститься, иду назад. У меня нет денег для того, чтобы вернуться туда, откуда я пришла. На камне возле кошки я нахожу кошелек, полный денег. Беру столько, сколько нужно, чтобы доехать...

Пахла мятою ночь черноокая.
Снился сон со среды на четверг:
я блуждаю в тумане... высокая
возникает гора, и я вверх
поднимаюсь... Холодный Норд - Ост
бьет в лицо... На вершине погост.

Ни крестов, ни могил нет на кладбище,
лишь дольмены из каменных плит
окружают старинное капище,
двухголовая кошка сидит
посредине, окрас - бирюза
и небесного цвета глаза.

Я смотрю на нее завороженно.
И вдруг слышится голос родной:
"Путь дальнейший пока невозможен, но
если хочешь, иди вслед за мной."
Это мама... И я, как по льду,
неуверенно следом иду...

Тускло светит печали предвестница-
ледяная звезда, и повис
месяц юный над бездною... Лестница,
мама медленно движется вниз.
На дне пропасти радужный зал,
люди, музыка, смех - карнавал.

Обомлев, опускаться не стала я.
Растворился родной силуэт.
Побрела я обратно усталая,
размышляя: "А денег-то нет,
чтоб доехать... Никто и не ждет."
Путь назад не казался - вперед.

Вышла, чувством неясным ведомая,
вновь на капище, взгляд мой привлек
серый камень, где кошка знакомая
восседает, - на нем кошелек
темно-красный, у мамы моей
был такой же... Взяла пять рублей.

Край горы. Облаками объятая,
я стою и смотрю с высоты-
все окутала мгла сероватая.

Город, пыль, перекрестки-кресты...
Сев в маршрутку, плачу за билет
пять рублей. Оcтановка - рассвет.