" />

Последним реликтом в саду Вероники
раскинувший лапы седой исполин.
Лиловые тени на грядках клубники,
колеблемый ветвями тюль паутин.

Сад полный плодов, голосов и видений,
шуршаний, жужжаний, эфиров цветов…
Бродящий меж яблонь безумец ли, гений
в рифмованной дымке туманных стихов.

Сиреневый сумрак с опалом Селены,
бордовым вареньем текущий цветок,
с ведёрком пчела, и роняя варенье,
трепетно льнущий к пчеле лепесток.

Пеллеи, пионы, левкои, каттлеи,
малина, вейгела, виол фиолет,
зигзаги тропинки и сумрачной леди
с корзинкой клубники нагой силуэт.

И алым едва овевая шифоном
безумие взора в камлании рифм,
прошла облачённой в туман Персефоной,
и молвила только: – Не благодари.

А в спальне девичьей спала Вероника…
На столике алый в бокале цветок,
кулон с аметистом, корзинка с клубникой,
исписанный строками в столбик листок.

Рассветной пастелью заря голубела,
кисельный туман повисал на кустах,
петух кукарекал, малиновка пела,
и Смерть оседала росой на цветах…

Illustration: Aydemir Saidov ● At dawn