Viele sind über die Steige gegangen - Гугль давал перевод: многие из них прошли через ворота. Если переводить по словам, то у меня получилось - многие взошли по крутой тропе. У Вас - третий вариант. Как все же дословно?

Manche Tore darin, wo der Lorbeer trauert - Мой дословный перевод - некоторые за воротами, где лавр скорбит- но я в нем не уверена.

herbstlich schon erbraunet - перевод слова "erbraunet" не нашла. Вы переводите как "осенью уже тронутой", но ведь осень-то поздняя. Я предположила, что в тексте опечатка и это "erdbraune" - землисто-бурый. Или "erbraunet" как-то переводится?

Да, и ещё - интересно, стремились ли Вы сохранить размер оригинала? Ваш перевод показался мне довольно монотонным, чем-то даже напомнил манеру Бродского. К сожалению, не могу оценить как звучит оригинал. Есть подозрение, что жестче, да и размер чуть короче, но я, конечно, могу ошибаться.

Я очень люблю стихотворение "Allerseelen", которое в принципе не относится к стихотворениям, характеризующим поэтику Гейма и не относится к экспрессионизму. Действительно "Allerseelen" легко и прозрачно. Если не ошибаюсь Готфрид Бенн находил экспрессионистский метод даже у Гете, но писал, что некоторые стихи Гейма (в пример там приводилось стихотворение "Последний дозор") с экспрессионизмом не имеют ничего общего, а являются обычными стихами, исполненными меланхолии.
Что касается выделенных моментов, то я привел свои варианты в переводе. Дословный перевод конечно будет несколько иным, но например в подстрочниках М.Гаспарова из-за дословных переводов "опечаленного лавра" и т.д. по-моему вообще терялся смысл стихотворения (хотя возможно это я что-то недопонимаю). Я тоже ориентировался на прилагательное "erdbraun", хотя как в моем двуязычном издании Гейма, так и на сайте, где собраны его произведения в оригинале, значится "erbraunet", хотя в словарях такого слова нет. Как я понял алость истончается как палец, там где висит вечер (ну и дальше то, что я не могу перевести дословно на русский с облаками, временем и светом).

День поминовения

День канул, и пусть ещё сны незримы -
В небесной выси можно звезду найти.
Гнет ветер бурьян. И неразделимы
В наступающих сумерках все пути.

По дороге вверх до скорбной ограды
Поднялись. Их тени виднеются там,
На тонких шестах мерцают лампады,
Подобные странствующим огонькам.

Надгробий камень, деревья местами.
Оплаканы лавром ушедшие дни.
Склонились здесь многие над крестами,
На случай дождя укрывая огни.

Истаял багрянец в лесу, и низко
Надвинулись сумрачные облака,
И видно лишь то, что совсем уж близко,
А даль запредельно теперь далека.

Но ветер немолчен, ведь ветер вечен
Над темной страной на пороге зимы,
И темных видений рой бесконечен,
И слышится шепот неясный из тьмы.

Арне_ Франкенштейн, про "немолчен и вечен" Вы, помнится, упоминали в бурной дискуссии про высокую поэзию. Этот вариант здесь действительно напрашивается
Что касается неясной строки про палец - я предположила, что здесь возможно какой-то немецкий фразеологизм, и смысл строки приблизительно такой - мало листьев осталось на деревьях. Дальше дословно я перевожу так - вечер продолжился под облаками в то время, когда мало света - проще говоря, когда стемнело, стало пасмурно. Интересно было бы все-таки посмотреть на подстрочный перевод Гаспарова, к сожалению, мне так и не удалось его найти.

Замечания есть.

Чтобы не наговорить лишнего ограничусь предельно кратким обзором. А именно: проанализирую первую строчку и прокомментирую одно из принятых Вами решений.

1. Первая строка – ключевая. Она задаёт тон, темп и ритм всему повествованию. Это надеюсь, сомнению не подвергается.
И что же мы видим? Как в варианте А.Ф. так и по версии Гугла впрямую указывается на то, что день не просто кончился/канул, а присутствует категория расстояния/длительности (ferne). Этот акцент чрезвычайно важен, поскольку, он выводит нас на уровень архетипов...
В Вашем же прочтении соответствующий момент несёт принципиально иную эмоциональную и смысловую нагрузку. Зададимся вопросом, какие именно ассоциации вызывает глагол «канул»? Вопрос, разумеется, риторический – можно даже не отвечать.
Идём далее. Финальная фраза строки сформулирована предельно конкретно: «приходит вечер». Да, да и совершенно никаких упоминаний о снах!
Резонный вопрос: привнесение «снов» – насколько оно уместно? И насколько уместен здесь оборот «ещё незримы». Почему я заостряю внимание на этом обороте? Причина проста – по умолчанию он и впрямь предполагает «присутствие» пусть даже пока что незримое.
В итоге, привнесённый фактор сна, в корне меняет отношение к дальнейшему событийному ряду. То есть, реалистическое восприятие бодрствующего сознания, (которое мы имеем в оригинале), произвольно подменяется созерцанием субъективного мира грёз. Ввиду появления в контексте не то намеков, не то прямых указаний на потустороннее присутствие подобное пренебрежение буквальным смыслом всерьёз искажает саму суть.

Мой вывод:
Стих сам по себе неплох, но в качестве перевода он производит впечатление выхолощенного и модифицированного. Уже с первой строки задан вектор идущий вразрез с замыслом автора. Ассоциативные цепочки, как сказал бы Вадим Викторович, левые.
Несомненно, для Вас эти доводы не имеют никакого веса, но вот если бы Вы организовали по этому поводу голосование, то полагаю, некоторая часть резидентов сайта анонимно поддержала бы высказанные мною соображения.

P.S. Кстати заметьте: в первом катрене рифмуются лишь вторая и четвёртая строки. Соответственно подгонять формулировки под рифму было совершенно излишне.

Арне_Франкенштейн, благодаря Вашему переводу я познакомился с этим шедевром Георга Гейма, за что Вам очень признателен.

Рифма [тяжело вздыхает, закуривает сигарету]. Ничего не поделаешь - хоть ты тресни, но за исключением первой и третьей строк в первом и третьем катренах стихотворение Allerseelen написано точной рифмой. Поэтому переводить его лучше всего точной рифмой. Я чрезвычайно уважаю М. Л. Гаспарова, его переводы из Гейма открыли мне путь в завораживающий поэтический мир этого гениального поэта, но в том, что Гейма надлежит переводить исключительно верлибром, я с мэтром категорически не согласен.

Такие вот замечания, Арне_Франкенштейн - достаточно серьезные, зато честные. Очень надеюсь увидеть результаты Вашей дальнейшей работы над этим переводом и другими, новыми.

О переводе Ecce Chaos, выполненном не без моего участия

Вообще-то никто из нас не собирался переводить это стихотворение и претендовать на лавры переводчиков, но Ecce Chaos заинтересовал дословный смысл сказанного Геймом, она сделала подстрочник, выполнила его первичную обработку, придав тексту логичный, связный и приемлемый для чтения вид, а затем показала текст мне. В дальнейшем мы неоднократно обсуждали перевод и по сути работали над ним совместно, предлагая те или иные варианты рифмующихся строк. Уже в переводе Арне Франкенштейна меня заинтересовал последний катрен Allerseelen, его смутное очарование было подобно наваждению, и текст Ecce Chaos сыграл роль катализатора, заставив меня погрузиться в сумрачную атмосферу Дня поминовения.

Этот день в Германии приходится на ноябрь - поздняя осень, предзимье. Поэтому

In dunklem Lande, herbstlich schon erbraunet
(Над темной страной (землей), осенней землисто-бурой)

Я перевел как

Над темной страной на пороге зимы

и считаю это довольно удачной находкой с точки зрения смыслового оттенка, поскольку Гейм в данном стихотворении очевидно уделяет внимание тщательному описанию времени года и времени суток - эффекты изменяющегося освещения, надвигающейся мглы подчеркивают и без того глубокую меланхолию поздней осени, а в безумно красивом финальном катрене безнадежными ударами колокола звучит троекратное dunkle (тьма, темный). За осенью - зима, за жизнью - смерть, но ветер вечен - в его голосе звучат голоса всех ушедших.

Полагаю, результат нашей работы не так уж плох (но я всерьез надеюсь на то, что в будущем Арне Франкенштейн предложит лучший, более выверенный вариант). Мы отнюдь не собираемся высекать текст этого перевода на скрижалях, он имеет всего лишь промежуточное значение - на сегодняшний день это, видимо, лучший перевод данного стихотворения Гейма на русский язык (думаю, ненадолго). Помимо прочего, наш перевод из Гейма самим фактом своего существования доказывает нашу правоту в дискуссии о переводах Гитовича и утверждает простую истину - переводчик должен быть не столько знатоком иностранного языка, сколько русским поэтом.
Проигрывать спор, ясное дело, неприятно, поэтому пользователь под ником Alexander из кожи вон лезет, пытаясь хоть как-то скомпрометировать нашу работу, а также редакционную политику сайта вообще. Размещенные им так называемые критические замечания на деле являются пустым трёпом. Вступать в бессмысленную перебранку с означенным виртуальным господином у меня нет ни времени, ни желания, однако его словоблудие может ввести в заблуждение некоторых читателей, поэтому некоторые выпады я прокомментирую:

Вообще-то, виртуальный персонаж Alexander, приготовился к саморазвоплощению, ибо достало...
Но последнюю свою речь он, тем не менее, произнесёт

Проблему наличия/ отсутствия фразеологизма, Вы, стало быть, сочли неактуальной? Ну, что ж, у каждого свой подход. Специфику Вашего я понял.
Называя оппонента троллем, говоря о том, что его доводы не заслуживают внимания – Вы, наверное, пытаетесь придать своим словам особую силу убеждения. Ну и в качестве бонуса: завуалировать зияющие дыры в собственной системе доказательств!
Я тоже считаю Вас не заслуживающим ни внимания, ни тем более уважения. Вся Ваша деятельность в Сети – это деятельность проходимца. Когда довольно талантливый публицист, не в ладах с фактологией и в остром конфликте с логикой, то на выходе получается что он, являет себя миру в качестве пустого позёра и демагога! (Заметьте, это не я начал переходить на личности).

А вообще, я уже и сам не рад тому, что вторгся в вашу вотчину, но ведь... «предупреждать надо было»!!!

«На Сайте высокой поэзии приоритет точной рифмы оспаривать бессмысленно, о чем Вам хорошо известно» – ваш ответ tengu71 – есть обстоятельство всплывшее буквально 06.09.2010 (НЕ РАНЕЕ)!
До этого в блоге редакции от 02.08.2010, Вы высказались следующим образом:
«Во-вторых, к обсуждению предлагалась полемическая статья, написанная в жанре литературной провокации, а не основы редакционной политики. В статье изложен весьма спорный и максималистский взгляд на требования к рифме, что, впрочем, отнюдь не делает концепцию Вадима Викторовича не заслуживающей внимания. Филология от В. Алексеева остается филологией в самом высоком понимании этого слова, даже если это филология сюрреалистическая».

Засим позвольте откланяться, – с человеком настолько запутавшимся «в показаниях» мне обсуждать положительно нечего.

Уходя, очень рассчитываю на то, что увесистые комья грязи не полетят мне вслед. Не советую прибегать к подобному, ибо вполне могу предпринять контрмеры. Я, разумеется, не буду партизанить на прочих ресурсах, живописуя о том, какие вы нехорошие (Вы ведь этого добиваетесь, планируя вышвырнуть пару-тройку инакомыслящих?!). Нет и ещё раз нет – повышение цитируемости и посещаемости данного сайта в мои задачи не входит! В том случае если Вы реально меня вынудите, я произведу чрезвычайно остроумный и энергетически малозатратный для меня ход, (а вот Вам он всерьёз может подпортить малину)! Так что подумайте, прежде чем исторгать потоки ругательств, необоснованно вешать ярлыки или подвергать этот пост цензуре!
С другой стороны, если Ваши комментарии будут столь же предметны, как и мои, если они не будут содержать прямых оскорблений – то я вас на этом сайте никогда уже больше не потревожу!