|
ДУША СКАЗАЛА...
|
|
| oknovmir | Дата: Четверг, 26.05.2011, 12:17 | Сообщение # 1 |
Пользователь
Сообщений: 12
Награды: 0
Замечания: 0%
Статус: Offline
| +
Я вернулся, родная…
Слезает слеза
по небритой щеке осторожно.
Столько Бога у дочери в звонких глазах…
И сердиться на жизнь невозможно.
Есть места –
где нас красят в затравленный цвет.
Где нас кормят стеклом, не возморщась.
Но есть тысяча храмов на тысячу бед.
И сердиться на жизнь
невозможно…
Время свернуто в яркий ребристый рулон.
За спиной снова плачут и злятся:
пусть не ширится тут –
неуемным крылом…
пусть не узится тут –
пришлым взглядом!…
Флаг вам в руки безумный.
И низкий поклон.
И на лацканы – алую саржу.
Если душу нецелую целым полком
затоптать вам сегодня прикажут.
Сто вселенных сменилось -
но день наш краплен
жесткой кровью - и криками перчен.
Те же самые нелюди тычут копьем
в Иисусову крестную печень.
Я вернулся, родная. С молвой не в родстве.
Так прими, если рада пирату -
шебутной, трижды ломаный
внутренний свет.
И меня с этим светом в придачу.
Ну, так в чьих же ногах я
степная кирза?
В чьих губах - я губная гармошка?
Столько Бога у дочери
в майских глазах…
И сердиться. На жизнь. Невозможно.
+
|
| |
| |
| Жанет | Дата: Четверг, 26.05.2011, 16:48 | Сообщение # 2 |
Пoльзoватель
Сообщений: 14
Награды: 0
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Доброго времени суток, oknovmir! Мне непонятно лишь одно: как это - "... в звонких глазах"? Прошу не счесть меня занудной, но, по-моему, этот образ не слишком удачен, так как представить это просто невозможно. По крайней мере, мне...
|
| |
| |
| aerozol | Дата: Воскресенье, 29.05.2011, 09:14 | Сообщение # 3 |
Автор
Сообщений: 400
Награды: 9
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Очень интересно и нестандартно. Мне, во всяком случае.
Метафоры изумительны.
Хотелось бы прочесть ещё что-либо.
С уважением, Никита.
Жили-были два коня. Это, братцы, про меня.
|
| |
| |
| oknovmir | Дата: Воскресенье, 29.05.2011, 12:41 | Сообщение # 4 |
|
Пользователь
Сообщений: 12
Награды: 0
Замечания: 0%
Статус: Offline
| +
Став с годами чуть полней,
Ночь выходит на панель –
зная каблучком
где друг, где нет.
В мир неоновых парней
ты всегда спешишь за ней,
обведя помадой
каждый нерв.
Дверь станцует свой чарльстон,
разинув нутро.
в барных зеркалах – я мистер Ничто…
Правдой подконьячной
шут
мне слегка смочил висок;
смех стал громче, боль – больней…
Я зачеркнут и промок…
Можно подводить итог,
урне подарив букетик роз.
Шиной жалуясь хромой,
сделает такси виток
в никому не нужном центре грез…
Вереница модных морд…
Быть им тамадой…
Я хочу домой…
И только Домой…
Взяв от сердца чуть правей,
ночь проходит на broadway…
В жидкий круг огней
беги… за ней…
+
+
Я благодарен нищему за то,
Что он стучит в меня протянутой рукою
Что жизнью дышит он совсем другою –
В поношенное угодив пальто.
На лавке – пряник, сгрызок огурца,
И пять удачно найденных бутылок.
Прохожий снова подарил затылок
Поскольку оказался без лица.
Давай, старик, не будем обо всем.
А только о своем, о наболевшем.
Как мы мечту за проститутку держим.
Куда свой день единственный несем…
Я мну в кармане рубль для тебя
И строю монумент великодушью
А ты горелой спичкой чистишь уши
И смотришь на нее потом, любя…
Судьба - к другому мчалась пировать.
К тебе ж вернулась – ведьмой и нахалкой.
И ты своей простуженной наколкой
готов мне сорок истин преподать.
Не надо, дед. Мне всё уже дано.
Я в меру и талантлив, и бездарен.
Но я тебе случайно благодарен
За лавочку бессвязную. За дно.
+
+
Прости мне, женщина моя,
убогость длинную жилища.
Прости тому,
кто не женился и не родился -
у руля.
Прости мне, женщина моя…
Свет лампочек опять не звонок
И в царстве выцветших клеенок
В «глазок» нас видят
Два рубля.
Тебе смешно, грешно со мной;
Я между яблоком и адом –
Испробован, но не разгадан.
Как сбор в заварке травяной…
А в мире – радостно и скользко;
куда-то делись все гуртом…
И судит нас за шкафом кошка
своим линяющим судом…
Как правильно,
что мы забыты.
Как много в локотках твоих
не точно отданной заботы,
не обустроенной любви…
Смотри в сентябрь.
Я такой же.
Среди листвяного тряпья
есть только Бог.
Есть только кожа –
которой чувствую тебя…
+
+
Когда во мне слабеет свет
И мысли лают друг на друга
Я наотрез
И на отвес
отказываюсь от уюта.
И поменяв на стыд и мглу
домашних тапочек законность –
балетность мира и церковность
переживаю на углу.
И простоту. И заоконность.
Тону в долгах.
Лгу по свистку.
Живу в шкодливых и матёрых…
Слыву удачным на снегу,
осатаневшем от стартеров.
Дышу в атаке лобовой
то кровью мятой, то сиренью…
И рвутся вены за любовь…
И кости крошатся к прозренью…
А жизнь бежит… Где друг, где враг
к стене запястья прибивает…
Вагонами вывозишь мрак.
И свет по капле
прибывает.
+
+
Сменилось небо,
письма,
кожа…
Пастух –
и тот сменил свой кнут.
Вновь плотно царствует в прихожей
разлапистый сосновый
дух.
Всё, что в хандру нас обувало –
ушло, забросив вдоль моста
отломок зимнего бульвара
на середину Рождества.
Я верю в свет слегка сутулый,
в ромашковый блестящий чай.
И в то, что фея в складках тюля
запутается невзначай.
И стрекозиными крылами –
моргнет – и подведет итог:
Я ОСТАЮСЬ, РЕБЯТА, С ВАМИ
на новогодний ваш годок!
Вам – этот узнавать мир снова.
Вам – в этом мире уставать.
И малыша растить смешного.
А может, грустного, как знать…
И будет торт жеваться долго,
и будет в чашечке сиять –
лимонная святая долька
Иль просто светлая,
Как знать…
+
|
| |
| |
| Ecce_Chaos | Дата: Воскресенье, 29.05.2011, 13:03 | Сообщение # 5 |
Супермодератор
Сообщений: 470
Награды: 6
Замечания: 0%
Статус: Offline
| oknovmir, Ваши темы соединены. Согласно Правилам публикации стихи следует размещать в одной теме.
|
| |
| |
| солхат | Дата: Воскресенье, 29.05.2011, 20:46 | Сообщение # 6 |
Автор
Сообщений: 456
Награды: 5
Замечания: 0%
Статус: Offline
| "Благодарность нищему" - великолепно. Много прекрасных образов. Очень интересно.
|
| |
| |
| helgasof51 | Дата: Воскресенье, 29.05.2011, 21:40 | Сообщение # 7 |
Участник
Сообщений: 192
Награды: 3
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Quote (oknovmir) Я благодарен нищему за то,
Что он стучит в меня протянутой рукою
Quote (oknovmir) Смотри в сентябрь.
Я такой же.
Среди листвяного тряпья
Quote (oknovmir) Когда во мне слабеет свет
И мысли лают друг на друга
Если бы я была мужчиной, то сказала:"Снимаю шляпу". А как женщина-"Снимаю платок"?Не звучит.Тогда просто- очень интересные образы. И ещё проще-нравятся Ваши стихи. С уважением.Ольга.
"Самые интересные вопросы остаются вопросами. В них содержится тайна. К каждому ответу следует всегда добавлять "возможно". Только мало значительные вопросы имеют окончательные ответы".
|
| |
| |
| oknovmir | Дата: Вторник, 31.05.2011, 00:26 | Сообщение # 8 |
|
Пользователь
Сообщений: 12
Награды: 0
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Из книги ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СЕРДЦЕ
+
Сентябрьский наклон
у свеже-легших луж.
Клен на бомжа похож,
попутчик – на нахала.
На кафедре дают зарплату в полнакала.
А рядом дождь дают. И черенки от груш.
Благодарю судьбу
за то, что все болты
затянуты на дню до плоского отказа…
Ворона с пляжных куч орет до хрипоты
в разгаре своего прокисшего экстаза.
Прощай, мой белый труд!
Прощай, моя болезнь…
Да здравствуют тона
шафрановый и рыжий!
И дай, Господь, тому, кто мне в карман полез.
И не Забудь того,
кто хлеб с ладони лижет…
Сентябрьский наклон
у свеже-легших луж…
Кто молится в душе,
кто просто моет рамы.
И трассы мокрый зев
огнями заскорузл,
и хочется свернуть.
А надо ехать
прямо.
+
+
А я остановился
на Земле -
чтоб шум дождя карнизно-голубиный
подмножить
на дыхание любимой;
и ощутить. Как это все – взаймы…
Как твои губы
мне сквозь сон дерзят,
не умещаясь в поцелуй
короткий…
Как, матерясь, яичницы десант
бежит по скользкой трассе сковородки
и неба в сад
октябрьский кусок -
откинут настежь
на петле рояльной…
И наш союз
неправильно-нахальный
бьет всем в глаза. Как голубь Пикассо.
Я. Самовольно. Вышел у Земли.
Сдав за углом скафандр - за этюдник.
Не ангел во плоти. И не паскудник.
А просто половинка
для семьи.
+
+
Я выйду в мир –
с дождем, с ключами
и взгляд на плечи получу
трамвайно-женский и случайный,
в листву
уехавший. В свечу.
Я не ведущий, а ведомый -
по лужам, небу. По кольцу.
И всех котов зовут Вадимы
Ивановичи – по отцу.
Как хочется шаги
примедлить;
сто лет назад взять ранец твой,
рябин рубиновую мелочь
тряхнув на сдачу
в школьный двор…
Уйти кафешками от кармы –
промозглой кармы октября.
Застыв кривыми мотыльками
во взрослой толще янтаря…
Бальзак
стал вчетверо бальзачней –
меж двух обложек дождь собрав…
И клен вдоль окон стал прозрачней,
прибавив в воздух серебра…
Уже разрешена парковка
двум листопадам буквой «Ж».
Душа светла и беспокойна…..
Как и положено душе.
+
+
Из рук моих
в руки твои
уходит свет, уходит дрожь.
Губам - терпеть,
глазам - говорить.
А крыльям бить в пасхальный дождь.
Из снов моих
в слезы мои
идет твой смех,
плотный, как мед.
И Крест готов. А плечи малы.
Хочется выспаться на год вперед.
И праздника хочется, а не кнута.
Почек набухших, спелых молитв.
И чтобы Любовь не ушла никуда.
И лишь с твоих рук -
в руки мои…
Под выкрики я прихожу на твой трон
бумажной салфеткою вместо парчи…
На то и толпа, чтоб утюжить нутро.
Но ты не толпись.
И в такт не топчи…
Из рук моих
в руки твои
уходит город,
грусть и кино…
Свечам - отгореть,
дверям - отворить.
А нам превратиться с тобою.
В одно.
+
+
Я дал городу имя Адель,
заблудившись средь тающих улиц.
Я сегодня не с тем - кто задел.
Слава Богу, я с тем - кто качнулся…
Средь грачиного черноженства…
Средь сугробного мумие…
Я сегодня не с тем,
кому лжется.
И не с тем, кто считает в уме.
Все смешалось: ручьи и мальчишки…
Сигареты редисочный вкус…
И, кружась, пролетают спичинки
сквозь две тысячи лет. К рождеству.
Как я счастлив – чего-то не знать,
с рук твоих повстречать полотенце…
И привычно над нами весна
ставит опыты Парацельса.
И привычно шуршит по стеклу
светлый голубь рублевого цвета…
Я сегодня не с тем, кто рискнул.
Я семь раз с тем –
кто вновь сделал это.
+
+
Я убит в ноябре. Ты по мне не тужи.
Не на вечность убит. А на месяц.
Карантины небес, карантины души -
свет и темень в едином замесе.
Мы не видимся целые страны с тобой,
континенты, народы, созвездья…
Здравствуй, яркий раздрай.
Здравствуй, белая боль.
Здравствуй, выстрел.
И здравствуй: отверстье.
Я погиб лишь на месяц
всех наших не-встреч.
Раз Господь попросил - значит надо:
серой стрелке секундной
мне на руки лечь
неподвижной скрипучей громадой.
Не дождаться чудес нам
с большого стола.
И не сделать судьбе своей тюнинг.
Глупо всё: и гореть, и у дома стоять -
ни души, ни коленей
не чуя...
Я, наверно, смешон.
Я, наверно, грешон.
Я, наверно, привязчив до хруста.
Бледно-синий термометра
наш кругляшок
мне с окна улыбается грустно.
Нет, не трудно
еще раз тебя потерять.
Дать тебе
быть святой и замужней.
Нет, не трудно
себя самого расстрелять.
Но чужим тебе стать
невозможно.
+
из книги "Его величество Сердце"
май-ноябрь 2002
|
| |
| |
| солхат | Дата: Вторник, 31.05.2011, 09:15 | Сообщение # 9 |
|
Автор
Сообщений: 456
Награды: 5
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Майкл, очень мощные произведения. А что это за книга - "Его величество сердце"? Была издана? Quote (oknovmir) Я дал городу имя Адель,
заблудившись средь тающих улиц.
Я сегодня не с тем - кто задел.
Слава Богу, я с тем - кто качнулся…
Волшебно! Но, ради точной рифмы , последнюю строку стоило бы изменить, так, чтобы последним словом было - "качнулись"
С уважением, Владимир.
Сообщение отредактировал солхат - Вторник, 31.05.2011, 09:34 |
| |
| |
| Жанет | Дата: Вторник, 31.05.2011, 10:23 | Сообщение # 10 |
|
Пoльзoватель
Сообщений: 14
Награды: 0
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Да, согласна с солхат, мне очень понравилось... Поистине, впечатлений не выскажешь словами...
|
| |
| |
| oknovmir | Дата: Среда, 01.06.2011, 12:54 | Сообщение # 11 |
|
Пользователь
Сообщений: 12
Награды: 0
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Из книги "МОЕЙ НЕПРАВДЫ МАТОВЫЙ ГЛОТОК..."
+
+
Тридцатая в паспорте степь… Перекур.
Тридцатый сентябрь с краю неба…
Как быстро стекает звезда по виску,
и капли, присватавшись к рюкзаку –
нашарили в миг булку хлеба.
Я горький ответчик.
Я сладкий истец.
Я тот, кто в пути по колено.
И банка сгущенки штурмует крестец,
а ребра – двухтомник Верлена.
Сквозь ливень успеть долюбить
и долгать…
Я ближе к асфальту, чем к Богу.
Счастливчик в костюме,
придурок - в долгах.
А я надеваю дорогу.
А я одеваю все то, что кипит
и длинным неоном струится.
И в ком мои фары…
и с кем мой капот?…
Не вызнаешь – хоть застрелиться…
Внутри хватит бардовства на шестерых.
А ставить палатку: и не с кем…
Трамблером завишу от луж дождевых,
а сердцем – от луж Вефлиемских.
+
+
Для меня
нет тебя прекрасней.
Крики чаек и плеск баркасный
вместе с сердцем своим осенним
я кладу на твои колени…
Как легко прекращать полет наш…
Как легко обижать наотмашь…
Не встречаться в условном месте
у подъезда в чужом созвездье…
День твой брошен на стол монеткой;
там монашка живет с кокеткой.
Лгать до крови, стонать до света.
Ты умеешь и то - и это…
В мире ненавистью замшелом
мы с тобою, как две мишени.
Я пришел – если пули сбыться –
заслонить, а не заслониться…
Для меня нет тебя прекрасней -
я не Бальмонт и не Пикассо,
я не сладкий и не соленый –
я всей жизнью в тебя влюбленный.
Измени мне за тридцать рупий.
Отмени мне шаги и губы.
Все равно – будет воздух взлетным.
Все одно будет сын наш взрослым…
+
+
Ветер, зонтик тебе изувеча, помолился
за нас
и пропал.
Водосточно-случайная встреча,
босоножно-колесный роман.
Позабыв о помаде, ты куришь –
то смешной становясь, то скупой.
И таблички с названьями улиц
приколочены к ливню в упор.
Что в нас куплено?
Что еще свято…
В фарах капель маячит стена.
А любовь – продолженье асфальта.
А лицо – продолженье окна.
А в коленях – то лава, то наледь.
Как ты плавно меня поняла…
И промокший Всевышний не знает,
что бензина у нас по нулям.
И все планы – волкам на съеденье…
И полцарства – за старенький плед…
И одежда на заднем сиденье…
И галактика ломаных плеч…
+
+
Дождь - дачен… смазлив… дощат…
ВСЁ БЕГАЕТ БОСИКОМ В НЕМ…
Вся вымощена душа -
сентябрьским беззаконьем.
Дождь кончил десятый класс.
Он дико тебя ревнует…
И стонет портфель от клякс,
палатка – от поцелуев.
А в воздухе хрупкий мед
и громкий вольтаж касаний…
И разум ни жив, ни мертв –
мы так захотели сами…
И радуги рыжий хвост
так близко: да не укусишь…
Любовь состоит из звезд
и пуговиц неуклюжих.
Овраг СОСТОИТ ИЗ ТЬМЫ…
Он склоном угрюм, как Гамлет.
И пристань бортами дремлет…
И бублики лысых шин
покачиваются сыро…
И мир состоит из Сына…
Мы плавно его вершим…
КАК ПРАВИЛЬНО ЖИЗНЬ УШЛА
В ИЗГИБЫ ТВОИ… В АЛЬКОВЫ…
И вымощена душа
крыжовенным и греховным…
И вымощены виски
зеленым табло вокзала.
Мне смерть прошептала «спи…»
Мне жизнь полноска связала.
+
+
Я художник.
Я пальцами воздух перчу.
Умилять мне не в кайф. Умирать не с руки.
Меж виском и подрамником
столько причуд!
Столько силы сырой. Столько думок лихих.
Я художник,
мне с пулей венчают висок,
середину ладони знакомят с гвоздем.
Но вальсирует жизнь свой озябший вальсок
третьяковой травой,
эрмитажным дождем.
Ты удачней устроен. Внутри - однолюб.
И в семье многомудр… а что у меня?
У меня мастерская из неба и губ.
И влюбленностей много. А мудрость одна.
Я художник… Мне Резкие Крики Грачей
залетели, бранясь, в сердцевину холста.
То ли ливень идет, то ли связка ключей,
кувыркаясь, летит с середины моста…
И наблеваны мелом на пьяном ларьке
под пацанско-гитарно-нестройное «ми»
три сакральные буквы, три фиксы
в «хе-хе»…
сразу две из которых – предельно мои…
я - «ху…» дож… ник…
+
+
Мне 37. Кураж пошел на убыль.
Есть дом, есть сын. Есть четкий сердца стук.
Далекий
рытый кратерами рубль
валяется на сдачу между туч.
Завален город колким доломитом…
И многих убедили: это снег…
И важно быть глобально деловитым.
И жизнь отдать Возне и Белизне…
Всё очень странно.
Я не сволочился.
Не наступал на головы другим…
Но в небо подниматься разучился.
Пироги – поменял на пироги.
Предельно странно всё. Нас только двое.
Я и планета - в ледяных цветах…
Опять всю ночь пиликал на гобое
незапертый на зиму техэтаж.
Опять несбыточность и благодарность
во мне теснятся и вершат свой суд;
чернеет одиноко на весу
грачиных гнезд турецкость и болгарность…
Уздечка января свежо и грубо
легла на скулы. К черту: страх и стыд.
И у окна раскрытого, как Врубель,
душа простыть пытается… простить…
Душа ползти пытается галопом
И шепотом пытается кричать,
ей тошно жить с бескрылым остолопом
и ждать наката па… паралича…
Мне 37. Ни маяка, ни зги…
На два локтя не видно – что там в шансах…
Но вот однажды кончатся долги,
а звук гитары будет продолжаться.
Когда-нибудь средь тысячи Америк
пройдет моя Америка вблизи;
и распахнет исчерканные двери
моей судьбы замерзший магазин…
Мне 337. В конце концов
живу как большинство: навзрыд веселясь…
И всю мою молитвенность и ересь…
несу тебе. Под скрежет бубенцов.
+
+
Ах, тополя! Христовы воины…
Ветвей высокая Хоругвь…
А мы внизу
Мы все – раздвоены.
Один – князек, другой - холуй.
А мы крикливы и расшатаны –
враньем шальным и вороньем
и мутноватыми деньжатами…
и ресторанным Sauvignon…
А мы - бесствольны. Мы уменьшены.
И мы годами не звоним
ни Богу, ни той славной женщине,
что солнцем светит запасным.
И тихо ждет в своей обители.
И у нее всегда готов
на горстку слов невразумительных –
борщ изумительный и плов…
Раздавленной дворняги киноварь
на светло-бешеном шоссе,
сосулек профиль арлекиновый
и снега рваное бизе…
И дождь не к месту. Хлорно-фтористый.
И хочется - до глаз шарфом.
И каждому свой фарт и форточка.
И свой верстак. Свой эшафот.
Ах, Тополя… Христовы воины.
Ветвей высокая Хоругвь!
Вам нет имен. Вам не присвоены
ни стыд, ни мужество, ни грусть...
А мы внизу.
И хватит морщиться.
Весна котенком лижет снег -
и мордочкой нерастаможенной
прохожим щедро смотрит вслед.
+
+
А я по понедельникам не лгу.
Есть по важней дела, чем оправданье.
Я плеч твоих чудесную фольгу
Проснувшейся ладонью расправляю.
Твои колени - сразу две луны,
Париж и Вена. Где я жил мгновенье.
Смешное акварельное варенье,
сгибаясь, уползает со стены.
И я на этом солнечном лугу
бегу к тебе - и пятками не лгу…
Я лгу по средам,
да и то чуток.
Раскинув руки, ты паришь - как аист;
моей неправды матовый глоток
не испросясь, в тебя перетекает…
И я твой шепот ем, а кожу пью.
Мое дыханье лжет с твоим дыханьем,
И мы под одеялом, как дехкане
возделываем рис и коноплю.
Ты видишь? Как вороны пьют из луж
охрипшую сиреневую ложь…
А вот одно я делаю тайком.
Я наблюдаю. Как ты спишь и врешь как…
Как с воробьиным стреляным полком
Разучиваешь марш о хлебных крошках.
Как ты колготки губишь второпях.
Как бреешься в местах своих небесных…
В прихожей пахнет краской, словно в песне;
замужество и шпатель - ждут тебя…
А я - кураж сменил на курагу.
Ведь я по понедельникам. Не лгу.
+
+
В воздухе - мудро и слабо;
пахнет дождем с трех дорог…
Масляным боком мечтает о славе
мятый газетный кулек…
Трасса – спасибо за скорость.
И за перину со льдом…
С легким незваным наклоном стрекозным
села Любовь на ладонь.
Как же сберечь эту малость…
ту… что вселенной зовут?..
Что-то в душе бесконечно сломалось –
Господа сдав в синеву…
Может быть, боль прекратится…
Если глотнуть нашатырь.
Если не гнать себя, как пехотинца,
через всю осень на штык…
Взять – и подбить свое сальдо.
Взять – и шагнуть за карниз
в медленном грохоте листопада…
с медленным лязгом ресниц…
Кто-то согласен на простынь.
Кто-то плюет на парчу…
Я не торгуюсь ни с пришлым,
ни с прошлым.
Рву векселя – и плачу.
К крошкам капустно-свекольным,
к гречневой теплой мазне -
маленьким слаженным хором церковным
голуби липнут ко мне……
+
+
Молите в женщине то имя -
что ей досталось от отца.
И судорогами золотыми
шло от крестца и до крестца…
Шло по ладоням и карнизам…
Шло по губам и по стеклу.
К тому, кто сердцем мглу проткнул.
И сам любовью был пронизан…
Держите в женщине то имя,
что ей вспорхнуло - от Отца…
Не патокою, так полынью -
но будьте рядом. До конца.
Раз Вы - Андрей, она - Рублева.
Раз вы щека, она слеза.
Калека или королева -
но ткать ей с вами небеса!
Она - причалов всех причальней
И всех рубежней рубежей…
И только дождь ее ворчальней -
он триста лет ворчит уже…
И только
кот ее печальней -
что на девятом этаже…
+
+
Майкл Томас Космика
"Моей неправды матовый глоток..."
февраль1992 - июль1998, февраль - март2010
|
| |
| |
| helgasof51 | Дата: Среда, 01.06.2011, 13:43 | Сообщение # 12 |
|
Участник
Сообщений: 192
Награды: 3
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Когда прикасаешься к совершенству, остро ощущаешь свою "хромоту" и неказистость мыслей. С искренним почтением, удивлением и всем тем, что не высказать словами. Радуюсь, как любому открытию рада.
"Самые интересные вопросы остаются вопросами. В них содержится тайна. К каждому ответу следует всегда добавлять "возможно". Только мало значительные вопросы имеют окончательные ответы".
|
| |
| |
| oknovmir | Дата: Пятница, 03.06.2011, 02:15 | Сообщение # 13 |
|
Пользователь
Сообщений: 12
Награды: 0
Замечания: 0%
Статус: Offline
| ДУША СКАЗАЛА...
Заходя к нам внутрь, Поэзия не озирается. Она - точно знает, что там есть и на каких местах.
Она там - своя.
В далекое странное время эти и другие книги стихов прошли через меня, как проходит песок сквозь пальцы, оставив ощущение живого шероховатого тепла...
Около сорока лет, почти ежедневно - я спускаюсь в донельзя пересвеченную пропасть, которая многим из нас кажется обыкновенным листом бумаги.
Работать над словом и образом, проводить Канал - так и не стало привычным. Всегда есть ощущение напруги и зябкости. Всегда идет рядом мысль: как на этот раз - смогу летать или останусь пешим? А затем - радость. Получилось. Преодолелось.
Конечно, стихи - это дети. Они открыли глаза и я был первым, кого они увидели. Я был их автором. Проводящей соломинкой. Мамой и папой.
Но это не так.
Разве можно называть себя автором ветра? Паковать и переплетать этот ветер, солнце и дождь в обложки и кнопить на анфасе свою фамилию... Смешно, ей-богу...
Я не могу объяснить, почему канал поэзии выбрал именно меня. Это было его решение.
Я нашел и продолжаю находить внутри себя все эти краски и движения - которые обычно и называются стихами... Но правда и то, что я так ничему у них и не научился. Всего лишь послужил им конечной остановкой - перед тем, как они прошли к нам на землю.
Это всё, что я сделал.
Сердцем буду рад, если эти строки и строфы
добавят нам всем скорости и света.
Майкл Томас Космика.
Топ-публикация (25 книг\циклов) - 09.2011 (CZECH REPUBLIC, Jižní Čechy).
Из книги "НЕСТРУГАНЫЕ НЕБЕСА"
+
+
Промоет солнцем утренний трамвай
и наши лбы,
и сломанную вишню
И можно вновь захлебываться жизнью
И пить ее, родную, через край
И можно в кеды набирать песку
И сбить с цветка
и с панталыку шмеля
И прикасаться бережно и смело
К твоим губам и к теплому виску
И можно вновь потрогать и понять
Сад золотой
и медный шрам – над веной
И запастись терпением
и верой
До завтрашнего солнечного дня
+
+
Откуда столько горечи во мне…
И резкого неструганого света!…
Кого же мне благодарить
за это -
среди ворон и сосен, и камней…
Летит весло над красною водой.
Стучит в висках и губы чуть шевелит.
Блестит роса на утренней шинели
То серой каплей, то вдруг – золотой…
Опять плывут коряги под мосты.
Опять гудит соринка самолета.
И если есть внутри еще заботы,
они – дождем промыты. И просты.
А где-то
в ближнем космосе звучат
Изгибы рук
и слов твоих, и бедер.
И каждый миг горяч и несвободен.
И ангел спит. И теплится очаг…
А где-то там – в молитвах и пальбе
рождаются, ликуют, расстаются…
И дай нам Бог когда-нибудь проснуться,
забыв навек –
кто царь,
а кто плебей…
Взойдет Альфа Центавра - в неба створ:
шесть миллиардов лет мелькнут, как в танце…
И горизонт негромко хрустнет в пальцах.
И ляжет черной веткою в костер.
+
+
Сверкает липа вдоль сарая
А мир совсем уже не тот
И дождь малиновый идет
Всю ночь, скрипя и умирая
В саду светло и мокнут грабли
И все друзья мои со мной
И все враги мои ослабли
А только мир уже иной
И твое фото – без лица
И ключ - наш дом
не открывает
И мир уже не тот
с торца
И так болит
И так хромает
+
+
Дарую женщине - дитя
Дарую нищему - субботу
И птицам, что в рассвет летят
Дарую полную свободу
В зеленой утренней воде
Дарую водорослям разум
И в поле сумрачном и красном
Опять иду по борозде
В сапог пробиться норовя
Земля пластом гуляет снятым
И всё кружится голова
От беспредельности и мяты
+
+
Я свято жду, когда придет пора -
такая,
что всего меня исправит
И трезвых мыслей в голову прибавит
И навсегда отучит от пера…
Но звон дождя, и яркий диск Земли
И среди ночи вспыхнувший верлибр
Пьянят меня – подсказывая имя
той женщины,
которой нет вблизи…
И я, сорвав разлуки колесо,
сквозь листопад сатурново-безбрежный
веду драккар свой -
словно Рыжий Эрик,
глазами пожирая горизонт
Мне ангел шепчет в спину: перестань…
Мне дьявол брызжет в грудь
слюной слепою
Но всякий викинг – на ножах с судьбою
И я ищу тебя
по всем векам
Кораблик мой летит - в Тмутаракань,
боднув волну
драконьей головою…
+
+
Уйдет за шиворот вода
И наделит своим прозреньем
И вновь отступит суета
И чаю хочется с вареньем
Как много света и дождя
Обрушилось на нашу крышу
В саду под дом загнало крысу
Деревья высветив до дна
Остаться в комнате пустой
И тишиной себя наполнить
И руки греть, и зла не помнить
И сон прихлебывать густой
+
+
Я знаю - где начало наших ссор.
И мокрых крыш. И облетевших веток.
Оно внутри меня. В груди и в венах.
Я опоздал.
Прости меня, Ассоль…
Я столько дней
кривой дорогой шел
по верху пьяных волн
по низу нерва.
И тратил мимоходом
алый шелк -
на вист, а не на парусное небо.
Я засыпал под смех портовых шлюх.
И просыпался под пальбу мушкетов.
А ты ждала.
И ты хранила лето,
не веря – ни молве, ни сентябрю…
Я знаю - на меня весь космос зол.
Меня заочно – вешают в Париже.
Я опоздал. Прости меня, Ассоль…
Но я пришел.
Прими меня.
Прими же…
+
+
На вечерней воде
Вновь проступит сиреневый невод
И какие-то люди
Большие костры разожгут
Я не знаю, что больше в тебе
Чистоты или гнева,
Но, послушай, давай мы
Останемся тут
Пусть научат нас петь
И идти по воде вдоль заката
И тянуть эту сеть
И ломать об колено сушняк
Пусть родится малыш, и найдется кусочек агата
Пусть большие костры
Зажигаются в небе
И в снах…
+
+
Я не желаю никому утрат.
Будь малый друг то,
Будь то враг великий.
Снесу под дождь ведерко ежевики.
И пусть она там мокнет до утра.
Возможно, с полпути и с полвранья
Ты –
в целое
вернешься
воскресенье.
Закрутится вкуснейшее варенье.
Закрутится отличная семья.
+
+
Я люблю этот мир -
с городским воркованием горлиц.
И с флотилией крыш,
затонувшей в угрюмой заре.
Я люблю этот мир,
где возможно и плакать и спорить.
И ответ на вопрос -
находить на протертом столе.
Я люблю этот мир,
продолжающий жить и светиться,
и по ветру пускать
тополиный сияющий пух.
Я люблю этот мир
где душа будет вечно поститься
и вдоль неба идти –
налегая всей грудью
на плуг.
+
+
А женщина –
Цунами среди волн
И накрывает небеса
Глазами
И тужится - под всеми парусами
Жизнь извергая
в кресле родовом.
А женщина спокойна, как роса
Когда на животе лежит под утро
Сентябрь
В торец галактики подует -
И в окна
звонко вмажется оса.
Настанет мой черед -
Служить
Слугой
И стать отцом
И быть супругом
равным.
И к Господу идти
Вдоль лжи и правды
и тыкать в топь осиновой слегой…
+
+
Дороги пасмурное лезвие
Сломается о темноту
И вновь наступит равновесие
В судьбе, в деревьях
И во рту
И вновь наступит чистота
И старый дом
И наш колодец
И слышно будет, как колотит
В дверь почтальонша:
Та-та-та
+
+
Сентябрь. Мокрый сад. Сапфо
Крыльцо, извоженное грязью
Как всё-таки конечен разум
И как здесь сложно для него.
Ты вся в заботах и делах
Полна ладонь каких-то линий
Закат через минуту схлынет
Оставив метки на стволах.
Большое красное окно
Поднимется с земли осенней
Пока нам не дано спасенье
Пока –
распятие Дано.
+
+
Мне невозможно быть неблагодарным
Учителю, горсти холодных слив
И этим неожиданным байдаркам
Что в горизонт сентябрьский ушли
Мне невозможно быть неблагодарным
календуле
водителю такси
Я про себя давно уж погадал им -
и долгих дней у неба испросил
Легла на руки
радуги стропа -
И ты в дорогу просишься настырно
И ломкий крупно-рыжий листопад
шуршит в ногах
от Марса до Сатурна
+
+
Гроза усилится и сузится
И станет терпкой, как Кагор
И потечет по венам - улица
И май
нас причастит с тобой
И всё придет к сосредоточию
Любви - и цвета - и забот
И беспризорную картошину
Ворона с пляжа заберет
+
+
Не сбудется мечта –
наполовину
уйдя в песок,
как пляжное бревно…
Но светел мир и в этом неповинен.
Поскольку ты живешь и дышишь в нем
Закончится художник и в полыни
утопит холст.
И будет сыт и нем.
Но светел мир и в этом неповинен.
Поскольку ты живешь и дышишь в нем.
И выбираешь: крылья иль хомут.
И что там в ребрах –
яма или сердце.
Ты на плечах -
дай ангелам усесться.
Ты…
на душе…
дай парусу блеснуть…
+
+
Поэзию - нельзя пиНННуть.
Дано всевидящей дворнягой
за километр обогнуть
ей наши митинги и драки.
Хоть Торквемада вы,
хоть …лядь
в погонах - кровью крупнозвездных
не улыбнется вам
распять
ни яркий дым, ни высший воздух.
Стократ клейменая судом
Поэзия,
как мать за сыном
придет однажды
в ваш дурдом -
обколотый аминазином.
И счастье вам – ЗАСОЛОВЬИТ…
И ЗАВОРОНИТ ваше горе…
И все пинки благословит.
И ноги оторвет
по горло.
+
+
Я уйду,
до конца не поняв -
всех, кто в сердце занес мне
ожоги.
Всех неоном заросших канав.
И тебя –
под фатою чужою.
Я построю моря и холмы -
чтоб не видеть за далью отёчной,
Как ты дьявольски бережно
топчешь
всё – чем божески связаны
мы.
Без надежд. Без друзей, без жены
буду жить - подневольный. И вольный.
И закусывать звон колокольный
ослепительным хлебом ржаным.
+
+
И жесткий дождь,
и вёсла
и рассвет –
пусть это всё кому-то пригодится.
И даст внутри вскипеть –
и остудиться.
И болью изломаться.
И прозреть.
Ну, всё… Меня швырнуло за порог!
И я мечусь
средь ангелов и фурий…
Зато душа – не спит и не дрейфует.
Душа гребет
всем крикам поперек…
И пусть во мне вчера –
ослеп Гомер
и Моцарт с каждым часом
слух теряет.
Душе плевать на тот секундомер,
который
нам столетья от… меряет…
+
+
Майкл Космика. Из книги "НЕСТРУГАНЫЕ НЕБЕСА"
январь - сентябрь 1980
Сердцем обнимаю
всех вас...
|
| |
| |
| oknovmir | Дата: Понедельник, 20.06.2011, 15:58 | Сообщение # 14 |
|
Пользователь
Сообщений: 12
Награды: 0
Замечания: 0%
Статус: Offline
| +
Прикосновенье щек к ладошке – чёрство.
Прости же мне небритый мой порыв!
Ко мне явилось первое отцовство,
на сто веков меня
прикабалив.
Как ты пупком своим зеленым важен!
Как цепко можешь злиться и велеть…
И с двух сторон обстиран и отглажен
пеленок безмятежный Эверест.
И от лучей –
от утренних, от толстых –
распахан пол, распахнут потолок.
Под первое, весеннее отцовство
я у судьбы отпущен под залог.
+
+
В проулке март пробит ручьями до асфальта.
Ты плащ надела.
У кленов молодых уже по два фальстарта…
Такое дело!
Под семь утра вскипают воробьями крыши.
Течет на лоб мне.
И тащат школьники кровать, не зная грыжи
металлоломной.
Дворняжка в участковом кроет мир запале
светло и гулко,
И скачет рядышком весна, держась за палец.
И клянчит куклу.
+
+
Заселит ночь грачиное гнездо
Уйдет в себя подмерзшая дорога
Весь день внутри меня хозяйничали
Вздор
И мерзкая бездарная тревога.
Еще совсем немного тишины,
Еще чуть-чуть
Невключенной прихожей.
Но как
Вокруг меня слова напряжены!
Они напряжены –
Я ощущаю это кожей.
Как в комнате прохладно
И тепло,
Как тесно на полу большом
И лунном…
Мы вместе. Ты и я.
Тебе и мне - назло.
И я за встречу с нами пью
И лгу нам.
Касаюсь дверцы шкафы,
Как струны…
Там простыни отглажены разлукой.
Не чувствует душа
Ни боли, ни вины
А выглядит – раздетой
И разутой.
Заселит ночь грачиное гнездо
Уйдет в себя подмерзшая дорога
Весь день внутри меня хозяйничали
Вздор
И мерзкая бездарная тревога…
+
+
Акапельно поют комары
Под оранжевым верхом палаток.
Здесь гитарный царит беспорядок
И консервные антимиры.
Здесь до берега грифом подать –
До того, где костры запятыми.
Здесь из песен словами святыми
Перекрыты полынь и вода.
Вот он, бард. Он родился в кругу.
Он на терцию вверх кровоточит.
Я фонарик разбил на бегу,
Чтоб услышать его среди ночи.
+
+
Майкл Томас Космика
Из книги "МНЕ НРАВИТСЯ РАБОТАТЬ СО СНЕГОМ"
|
| |
| |
| IamNick | Дата: Вторник, 21.06.2011, 09:46 | Сообщение # 15 |
Автор
Сообщений: 860
Награды: 11
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Майкл, у вас действительно замечательные стихи!
Там, где всё пустяки, там пустяк - это важно.
(Из недописанного)
|
| |
| |
