The Lion, the Lion, he dwells in the waste,
He has a big head and a very small waist;
But his shoulders are stark, and his jaws they are grim,
And a good little child will not play with him.

==========

В пустыне песчаной живет Царь Зверей.
Запали бока, грива ниже бровей.
Широк Лев в плечах, и безжалостна пасть.
С ним шуточки плохи: так можно пропасть!

There was a Boy whose name was Jim;
His Friends were very good to him.
They gave him Tea, and Cakes, and Jam,
And slices of delicious Ham,
And Chocolate with pink inside,
And little Tricycles to ride,
And read him Stories through and through,
And even took him to the Zoo--
But there it was the dreadful Fate
Befell him, which I now relate.

You know--at least you _ought_ to know.
For I have often told you so--
That Children never are allowed
To leave their Nurses in a Crowd;
Now this was Jim's especial Foible,
He ran away when he was able,
And on this inauspicious day
He slipped his hand and ran away!
He hadn't gone a yard when--Bang!
With open Jaws, a Lion sprang,
And hungrily began to eat
The Boy: beginning at his feet.

Now just imagine how it feels
When first your toes and then your heels,
And then by gradual degrees,
Your shins and ankles, calves and knees,
Are slowly eaten, bit by bit.
No wonder Jim detested it!
No wonder that he shouted "Hi!"
The Honest Keeper heard his cry,
Though very fat he almost ran
To help the little gentleman.
"Ponto!" he ordered as he came
(For Ponto was the Lion's name),
"Ponto!" he cried, with angry Frown.
"Let go, Sir! Down, Sir! Put it down!"

The Lion made a sudden Stop,
He let the Dainty Morsel drop,
And slunk reluctant to his Cage,
Snarling with Disappointed Rage
But when he bent him over Jim,
The Honest Keeper's Eyes were dim.
The Lion having reached his Head,
The Miserable Boy was dead!

When Nurse informed his Parents, they
Were more Concerned than I can say:--
His Mother, as She dried her eyes,
Said, "Well--it gives me no surprise,
He would not do as he was told!"
His Father, who was self-controlled,
Bade all the children round attend
To James' miserable end,
And always keep a-hold of Nurse
For fear of finding something worse.

==========

Жил мальчик Джим, жил - не тужил.
С ним каждый друг был очень мил
И предложить всегда был рад
Джем, торт, клубничный шоколад,
Ветчинки ломтик или чай,
Велосипед ("Рули, давай!"),
Готов был вслух читать рассказ
И в зоопарк водить не раз.
И там настал ужасный миг,
И Джима страшный рок настиг.

Запомнить должен твердо ты -
Ведь я твердил до хрипоты! -
Что, если ты себе не враг,
В толпе от няни - ни на шаг!
Но Джим не выучил урок:
Всегда сбегал, как только мог.
И в тот зловещий день опять
Он вырвал руку - и бежать!
И до угла не добежал,
Как - Бам!- зубастый лев напал.
Добычу упустить не мог:
Ел жадно, начиная с ног.

Представь: тебя живьем едят,
От пальцев ног и мягких пят,
И дальше - выше, постепенно.
Лодыжку, голень и колено.
Так медленно, за пядью пядь.
Не мудрено, Джим стал кричать:
"На помощь!" - из последних сил.
На крик, хотя и толстым был,
Почтенный Сторож во всю прыть
Бежал, чтоб льва остановить.
Хотел он мальчика спасти.
Кричал он грозно: "Отпусти!"
(Льва звали Понто). "Понто, стой!
Пусти его! Сидеть! Домой!"

Остановившись, бросил лев
Деликатес свой, недоев.
Разочарованно рыча,
Вернулся в клетку. Звать врача
Не стал Почтенный Сторож. Он
Картиной жуткой удручен:
Добрался лев до головы.
Глаза несчастного мертвы!

Родители узнали весть
От Няни. Как им горе снесть?
Сквозь слезы прошептала Мать:
"Что ж, можно было ожидать,
Что плохо кончит Сорванец!"
Держал в руках себя Отец,
Веля притихшей ребятне
Быть осторожнее вдвойне:
Не рваться с няниной узды,
Чтоб большей не навлечь беды.

предлагаю след. вариант концовки:
Не рваться с няниной узды,
чтоб хуже не было беды.

The Microbe is so very small
You cannot make him out at all,
But many sanguine people hope
To see him through a microscope.
His jointed tongue that lies beneath
A hundred curious rows of teeth;
His seven tufted tails with lots
Of lovely pink and purple spots,
On each of which a pattern stands,
Composed of forty separate bands;
His eyebrows of a tender green;
All these have never yet been seen--
But Scientists, who ought to know,
Assure us that they must be so....
Oh! let us never, never doubt
What nobody is sure about!

==========

Настолько шустр и мал микроб,
Не разглядеть его никак.
Лишь оптимист или чудак
Стремится видеть в микроскоп
Его язык из-за рядов
Из сотен остреньких зубов;
Семь розовых его хвостов
(На каждом, кроме хохолков, -
Из сорока полос узор
В пурпурных точках на подбор);
Бровей зеленый нежный цвет -
Всю мелочь, что не видел свет,
Хотя Ученые твердят:
Такой он с головы до пят!
Друзья! Давайте будем верить
В то, что никак нельзя проверить!

The moon on the one hand, the dawn on the other:
The moon is my sister, the dawn is my brother.
The moon on my left and the dawn on my right.
My brother, good morning: my sister, good night.

==========

Светила луна, и при этом светало.
Луна мне сестра, а рассвет - братец малый.
Луна слева, справа - рассвет в путь готов.
Брат, доброе утро; сестра, сладких снов!

Lord Finchley tried to mend the Electric Light
Himself. It struck him dead: And serve him right!
It is the business of the wealthy man
To give employment to the artisan.

==========

Лорд Финчли

Лорд Финчли хотел самолично исправить
Проводку. Был током убит. И за дело!
Богатству мараться - не след! Предоставить
Работу должно тем, кто служит умело.

или

Пытался Лорд Финчли
Чинить самолично
Проводку. Был током убит. И за дело!
Задача богатых -
Достойной зарплатой,
Работой снабдить, тех кто служит умело.

Что лучше ?

Вот первый (не по календарю, а первый, который мне подвернулся)

[Month of) July

The Kings come riding back from the Crusade,
The purple Kings and all their mounted men;
They fill the street with clamorous cavalcade;
The Kings have broken down the Saracen.
Singing a great song of the eastern wars,
In crimson ships across the sea they came,
With crimson sails and diamonded dark oars,
That made the Mediterranean flash with flame.

And reading how, in that far month, the ranks
Formed on the edge of the desert, armoured all,
I wish to God that I had been with them
When the first Norman leapt upon the wall,
And Godfrey led the foremost of the Franks,
And young Lord Raymond stormed Jerusalem.

==========

И короли, и рыцари спешат
Домой. Крестовый кончен их поход.
На улицах - строй шумных кавалькад.
Разбит был ими сарацинский сброд.
Под песнь великую восточных войн
Армада возвратилась кораблей.
Их алых парусов горит огонь,
И море Средиземное светлей.

Читая, как в тот месяц заострял
Пустыни край строй воинов в броне,
О, как хотел бы быть я вместе с ним,
Быть первым, кто взобрался по стене,
Когда вперед вел Годфрей франков, брал
Лорд Реймонд штурмом Иерусалим.

[Month of] June

Rise up, and do begin the day's adorning;
The Summer dark is but the dawn of day.
The last of sunset fades into the morning,
The morning calls you from the dark away.
The holy mist, the white mist of the morning,
Was wreathing upward on my lonely way.
The way was waiting for your own adorning
That should complete the broad adorned day.

Rise up, and do begin the day's adorning;
The little eastern clouds are dapple grey:
There will be wind among the leaves to-day;
It is the very promise of the morning.
Lux Tua Via Mea: your light's my way -
Then do rise up and make it perfect day.

==========

[Месяц] Июнь

Вставай! Расцветь день красками богато.
Тьма гуще летом перед новым днем.
И утро отражением заката
Зовет тебя из темноты лучом.
Святой туман, седой туман рассвета,
Клубясь, накрыл мой одинокий путь.
Мы ждем, что ты добавишь больше цвета,
Чтоб день мог всеми красками блеснуть.

Вставай! Расцветь день красками скорее.
Листву разбудит нынче ветерок:
Так утро обещает, ведь восток
От пятен легких облачков сереет.
Lux Tua Via Mea: ты светишь мне.
Вставай же, чтоб сиять в прекрасном дне.

Of three in One and One in three
My narrow mind would doubting be
Till Beauty, Grace and Kindness met
And all at once were Juliet.

==========

Троица

Едина в трех как три в одном,
Мне в это верится с трудом:
В Джульетте дивно сочетанье
Красы, Добра и Обаянья.

Lord Abbott's coronet was far too small,
So small, that as he sauntered down White Hall
Even the youthful Proletariat
(Who probably mistook it for a Hat)
Remarked on its exiguous extent.
Here is a picture of the incident.

==========

Корона Лорда Эббота была
Мала до несуразности, мала
Так, что юнец из пролетариата
Однажды (спутав, видимо со шляпой)
Спросил, не жмет ли головной убор.
Увы, на Уайт Холл был тот разговор.

Lord Ali-Baba was a Turk
Who hated every kind of work,
And would repose for hours at ease
With Houris seated on his knees.
A happy life!--Until, one day
Mossoo Alphonse Effendi Bey
(A Younger Turk: the very cream
And essence of the New Regime)
Dispelled this Oriental dream
By granting him a place at Court,
High Coffee-grinder to the Porte,
Unpaid:--In which exalted Post
His Lordship yielded up the ghost.

==========

Был Турком Лорд Али-Баба,
И ненавидел он всегда
Работу, труд любых сортов,
Лишь отдыхать всегда готов.
Был счастлив! - Но в один из дней
Мусса Альфонс Эффенди Бей
(Из Новых Турков вышел он
И в ранг высокий возведен)
Развеял тот роскошный сон,
Назначив место при дворе:
Бесплатно кофе на жаре
Молоть. И тот высокий пост
Отправил Лорда на погост.

Lord Calvin thought the Bishops should not sit
As Peers of Parliament. And _argued_ it!
In spite of which, for years, and years, and years,
They went on sitting with their fellow-peers.

==========

Озвучивал Лорд Кэлвин повсеместно:
Епископы средь пэров неуместны.
Но тщетно: день за днем, из года в год
Для них Парламент - что второй приход.