Уважаемый Владимир, а разве я настаивал на чем-либо подобном? Вы мне инкриминируете нечто такое, к чему я не имею ни малейшего отношения.

А что, я каким-либо образом выразил презрение к кому-либо?

Поверьте, я действительно хочу понять-возможно ли подобное совмещение, и если да, то каким образом?

А кто с этим спорит?

А вот у меня такой уверенности нет.

Зти лозунги действительно крайне опасны, и к сожалению, их популярность неуклонно возрастает. Россия,- Третий Рим,- изначально была Империей т.е. государством, основанном не на этнической, а на идеологической основе. Модные ныне идеи преобразования Империи в русское национальное государство вроде Сербии или Болгарии, только с очень большой территорией, пагубны, ибо это означало бы отречение от всемирно-исторической миссии России как носительницы и защитницы универсального принципа Православной Империи. Опыт истории показывает, что это всегда оканчивается катастрофой. Пока Византия была наднациональной Православной Империей, её многочисленные враги неизменно терпели поражение. Как только греки захотели превратить Империю в своё национальное государство, она тотчас же была уничтожена турками.

Это, конечно, нельзя исключать.

Для этого нужна политическая воля, а её нет.

Возможно, я излишне пессимистично смотрю на происходящее, но мне кажется, что среди молодёжи всё больше таких,которые способны видеть мир только сквозь американские очки.

Я предложил бы иную дефиницию. Высокая поэзия-это искусство словесного воплощения сверхчувственных, вневременных архетипов Истины, Добра и Красоты в стихотворных формах, адекватных этим архетипам.

Во-первых, общие понятия истины, добра и красоты невозможно отнести к категории архетипов по причине их широко известной неоднозначности и относительности, а также в силу амбивалентности, присущей человеческому восприятию. Полагаю излишним приводить примеры того, насколько широко способны варьировать указанные понятия в культурном поле человеческой цивилизации - эти примеры очевидны и многочисленны. В то же время категория архетипа или первообраза предполагает все же значительно большую конкретизацию формы существования и функций определяемого явления.

Во-вторых, понятия истины, добра и красоты в нашей речи подобны стертой монете. Их настолько интенсивно и долго использовали в различных идеологических спекуляциях, что в народе выработался стереотип: услышал болтовню об истине и добре - будь начеку, сейчас начнут разводить. Оно и понятно, ведь эти слова уже давно проституируют в пропагандистском борделе подлых финансовых воротил, возомнивших себя хозяевами мира. Не случайно такие направления современной эстетической мысли как андеграунд и контркультура противопоставляют напыщенной лжи этих девальвированных понятий отвязный сленг и циничные ругательства - в этом я вижу не самоцель, но отличный способ дезавуировать омерзительный мошеннический пафос официальной псевдокультуры. В данном дискурсе слово "добро" - кстати, в наибольшей степени зачумленное ханжеством - уже выявило свои вполне конкретные и весьма прозаические значения. Для высокой поэзии выход из сложившейся ситуации, как мне представляется, указывает Псевдо-Дионисий Ареопагит, предложивший некогда "отрицательный", апофатический метод, предполагающий описание не самой сущности, а ее "неподобных подобий". Действительно - мы не знаем, что есть истина, зато можем вполне уверенно говорить о том, что ей уж точно не является. Сущность этого метода применительно к высокой поэзии однажды отлично раскрыл Вадим Алексеев в предисловии к осуществленному им изданию"Цветов Зла" Шарля Бодлера. Книгу стихов великого французского поэта действительно можно считать классическим примером использования апофатического метода в поэзии.

В третьих, "стихотворные формы, адекватные этим архетипам", как и сами архетипы, о которых сказано выше, определить на основании информации, имеющейся в нашем распоряжении, не представляется возможным. Сама мысль о том, что сонет соответствует, скажем, понятию истины, а терцины глубже раскрывают идею добра, безусловно остроумна, однако явно нуждается в более тщательной разработке и аргументации.

Говоря о данной архетипической триаде, я имел в виду её гносеологическую, этическую и эстетическую значимость в рамках вполне конкретной, восточнохристианской цивилизации, одной из модификаций которой является цивилизация русская. В контексте православной культуры эта понятийная триада однозначно соотносится с метафизическим Первопринципом-единой Сущностью в трёх Ипостасях, будучи её непосредственной проекцией в тварном мире. Русские мыслители Серебряного века, и в особенности Соловьёв, Флоренский и Булгаков связывали её с Св. Софией-Премудростью Божьей. Природа Истины, Добра и Красоты как высших софийных архетипов и не нуждается в каких-либо однозначных логических дефинициях, ибо любому православному человеку (о фарисеях речь не идёт) интуитивно вполне понятно-что это такое. Способность к такому интуитивному прозрению есть дар благодати, к которому причастны все члены Церкви. Применительно к поэзии можно сказать, что всякому духовно здоровому человеку понятно, что поэзия Пушкина выражает Истину о сотворенном Богом мире, пробуждает в душах чувства добрые и отличается исключительной красотой стихотворной формы, а вот опусы, скажем, Евтушенко и Вознесенского всех этих качеств не имеют.

Я думаю, что раздражение вызывают не сами эти ценности, а демагогические пустопорожние разговоры о них. Я знаком со многими людьми, в высшей степени восприимчивыми и открытыми ко всему действительно истинному, доброму и прекрасному, и я уверен, что подлинно Высокая Поэзия, воплощающая эти ценности и достойно продолжающая традиции классической русской лирики найдёт своего благодарного и понимающего читателя. Что же касается современного андерграунда, то его оппозиционность к прогнившей массовой культуре-это чистая иллюзия. В действительности он является одной из мощных деструктивных сил, направленных на разрушение духовного наследия человечества, и усиливающих современный хаос, в существовании которого столь заинтересованы "сильные мира сего".

"Ареопагитики" при всём их колоссальном значении для православного богословия и эстетической мысли, всё же нельзя считать их последним словом. Псевдо-Дионисий отождествлял нетварное бытие с божественной Сущностью, и поскольку Она абсолютно трансцендентна, неизреченна, непостижима и неописуема, то любое её тварное подобие с необходимостью должно быть неподобным. Правда, у него есть учение о божественных Именах как исходящих от Бога духовных силах, но силу зависимости от неоплатонической теории эманции эти силы мыслились им как нечто онтологически более низкое, нежели божественная Сущность.
Этот недостаток онтологии "Ареопагитик" был преодолён св. Григорием Паламой, создавшим учение о нетварных божественных энергиях, в которых божественная Сущность, оставаясь абсолютно трансцендентной, тем не менее раскрывается целиком и сполна. По авторитетному мнению о. Киприана Керна, эти энергии тождественны платоническим эйдосам-архетипам. В плане эстетическом это позволяет стремиться к созданию именно "подобных подобий", ибо в энергиях человеку дано не что-то внебожественное, а сам Бог как Первоисточник Истины, Добра и Красоты.
Что касается Шарля Бодлера, то при всей его несомненной поэтической гениальности, его роль в истории европейской культуры весьма неоднозначна. На мой взгляд, он вместе с Фридрихом Ницше был предтечей того антихристианского нигилизма, который в 20-ом веке захлестнул европейскую культуру.

Сонеты составляют большую часть текста "Новой жизни"Данте, а терцинами написана его "Божественная комедия"-быть может, величайшие шедевры мировой поэзии, совершеннейшее словесное воплощение Истины, Добра и Красоты. Были бы они таковыми, если бы Данте воспользовался несуществовавшим в то время верлибром? Думается, что ответ очевиден.

Владимир, это не так. Итальянская поэзия 20-го века-это, в основном, поэзия верлибрическая.

http://highpoetry.clan.su/forum/22-1195-1#10533

Ересью считается понимание софиологами Премудрости Божьей как самостоятельной Ипостаси, тогда как наличие в ней всей полноты архетипов, являющихся идеальной парадигмой тварного бытия, никто никогда ересью не считал. Если божественная Сущность не раскрывается в энергиях целиком и сполна, то нет и не может быть обожения твари. Частичное единение с Богом невозможно, поскольку Он един и прост, и у Него нет частей. А возноситься к звёздам для поэтов не только право, но и обязанность. На то они и поэты, чтобы воспарять душою к небу, а не пресмыкаться долу подобно рептилиям.