Евгений Нефёдов
Чужое горе
Чужое горе постучалось
В моё весёлое окно.
Я за окошко подал жалость -
Осталось горе всё равно.
Забросив срочную работу,
На гостя позднего сердит,
Я протянул ему заботу -
А горе вновь в глаза глядит.
Спеша покончить со свиданьем,
Уже вздыхая тяжело,
Ему я подал состраданье -
А горе всё же не ушло.
Стою и я, а сердце споря
С расудком, мечется в груди.
Ну чем ещё помочь мне горю?!
И я сказал ему: - Входи! ВЕРА
Снова вижу в ночи —
не понять, наяву ли, во сне ли —
две дороги, которым
дано предо мною лежать.
Как по первой пойду —
там дышать на ходу всё труднее.
Как ступлю на вторую —
там легче совсем не дышать...
Я вторую дорогу
спешу обойти стороною,
я по первой бреду
из последних, истраченных сил.
И твой голос родной —
вдалеке или рядом со мною —
слышно мне, к небесам устремлён:
"Сохрани и спаси!.."
Никому не дано
обрести откровенье оттуда,
где молений таких
накопилось — вовеки не счесть...
Не бывает чудес.
Но бывает надежда на чудо.
Упованье на чудо —
не это ли вера и есть?
Помолись обо мне —
перед самым высоким ответом
на всё то, чем я грешен,
и в чём отпущенье просил.
Ну а я о тебе
что ни день уже многие лета
точно ту же молитву
творю: "Сохрани и спаси!.."
И я верю в ответ.
Как пловцу утомлённому берег
вдалеке открывается —
так Провидение нас
сохранит и спасёт —
в наших детях и в детях детей их.
.. .И ночей моих тени
развеются в утренний час!
РЯБИНА
Ломая планы, встречи, даты
И отменяя все дела,
Опять больничная палата
Неумолимо позвала.
Больница — грустная страница,
А за окошком, как на грех,
Рябин багряные зарницы
И долгожданный первый снег.
Но там, за снегом и за речкой
Огнями полночи хмельной
Сгорает город бесконечный
В горячке долгой и больной.
В нём всё кого-то выбирают,
В нём веселится сытый сброд,
А он неслышно умирает
Уже который день и год...
Он задыхается от смога,
Он в тромбах пробок день и ночь.
Но не пришлёт страна подмогу —
Ей тоже некому помочь...
О, наша Родина больная,
Не птичий грипп — крыло чумы
Простёрли недруги над нами
И правят пир под сенью тьмы,
По захолустьям и столицам
Вершат неправедный обряд...
Но вечно это не продлится —
Уроки жизни говорят.
Той жизни, где не раз во мраке,
Осилив немощи излом,
Мы поднимались, как в атаке,
Сминая орды и рейхстаги,
И знали твёрдо об одном:
Рябины, алые, как стяги,
Нам верно светят за окном!
ПРОВОДЫ
Наш поезд уходил ночной порою,
Такой отъезд и прежде был не раз,
И дочка с мужем на пустом перроне
Вполне привычно проводили нас.
Но, как всегда бывает на вокзале,
Когда вагон закроет проводник, —
Казалось, что всего не досказали
Они и мы в прощальный этот миг...
И через час, на остановке новой,
Они опять махали у окна —
Сюрприза ради в темноте рисковой
Наш поезд на машине обогнав!
— Ну, вы даёте! — мы их пожурили,
Хотя не стали радости скрывать:
Они — что так прекрасно пошалили,
А мы — что "повстречали" их опять!
Что расставанье — это скоротечность,
И что сейчас, под их счастливый смех,
Пронзила нас та славная беспечность,
Что в молодости всё же есть у всех...
Прекрасен мир, где сквозь и мрак, и морось,
На виражах любых житейских трасс
Мы мчимся вдаль, не сбрасывая скорость,
И наши дети обгоняют нас!
ЦВЕТЫ ЗЛА
"Революция роз - каштанов",
Из питомников за бугром,
Разрастаются на майданах,
Но не пахнут они добром.
"Демократы" в одеждах "наци"
За монеты, жратву, вино
Тусоваться и бесноваться
Навострились уже давно...
Растоптали весёлой сворой
И Союз, и Балканский мир,
И устроят, похоже, скоро
Для России подобный пир!
Кто им будет в Кремле перечить,
Если Джордж - это "друг Москвы"?
...Ну, а дальше к такой же встрече,
Знать, готовьтесь, сябры, и вы.
Только верю, что здесь пройдохам
Не взметнуть шутовских знамён,
В Беларуси - своя эпоха,
Свой порядок и свой закон!
В вихре вражеской свистопляски
Белорусские мужики
Не заморские чтут указки -
А Евангелие от Луки!
ШТУРМ
То ли подул норд-ост.
То ли завыл зюйд-вест.
То ли Москва — блокпост.
То ли осадный Брест.
Так же в ночи идут.
Так же таят лицо.
Так же зовут Иуд.
Так же берут в кольцо.
Сдайся! — лютует враг.
Сдайся! — предатель рад.
Сдайся! — вползает страх.
Сдайся! — грохочет ад.
Гибель сулит бандит.
Гибель сковала зал.
Гибель несет пластид.
Гибель глядит в глаза.
Что же, нельзя помочь?
Что же, сгорим в огне?
Что же, Кремлю невмочь?
Что же, не быть стране?
Русский, готовь ответ.
Русский, ударил час.
… Русский идет рассвет.
Русский встает спецназ!
Значит, судьба права.
Значит, не пала честь.
Значит, стоит Москва.
Значит, Россия — есть.
"ПОДЗЕМКА"
Было наше метро — как праздник,
Стало — пристанью панихид.
Светофором кроваво-красным
Путь в тоннеле закрыл шахид!
Ну а тут еще хор газетный,
Теле, радио — все подряд
Мрачно кличут метро — "подземкой"
На какой-то заморский лад.
Не "подземка" в Москве, ребята,
Не канава для сточных вод.
Эти чудо-дворцы когда-то
Вдохновенно возвел народ!
Но швырнули красу на гибель,
Сдали Родину на позор —
Те, кто люто ее на дыбе
"Реформирует" до сих пор.
"Голосуйте за президента!"
Голосуйте еще дружней,
И спускайтесь опять в "подземку",
Но навек не останьтесь в ней…
Голосуйте за генералов,
За чиновников "силовых".
Знать, работы уже не стало,
Коль в политику тянет их…
Видно, нет уже ни "Норд-Оста",
Ни войны беспробудных лет,
Ни горящей "Автозаводской",
Ни скорбящей России нет…
Лишь награды, чины, презенты,
Лишь карьерная чехарда.
… Ох, какая ж их ждет "подземка"
После Праведного Суда!
С ТОБОЙ
Какие силы разлом творили,
Какой крушитель дробил эпоху!
Но нас с тобою — не разделили.
И слава Богу.
Какие люди во тьме споткнулись,
Какие взрывы снесли дорогу!
Но наши руки — не разомкнулись.
И слава Богу.
Какие бесы во мгле носились,
За отреченье суля подмогу!
Но мы с тобою — не искусились.
И слава Богу.
Какие волки в овец оделись,
Неся с экранов всего помногу!
Но мы с тобою — не загляделись.
И слава Богу.
Какие орды заголосили
О нашем прошлом, где все так плохо!
Но мы с тобою — навек в России.
И слава Богу.
Какие беды, какие боли,
Какое завтра трубит тревогу!
Но мы с тобою. Но мы с тобою.
И слава Богу.
РУБЕЖ
Стоим на стыке двух столетий,
Чей бег — вода.
В былом — отцы, в грядущем — дети,
А мы — когда?
Историк видит нас примерно
В какой поре?
Двадцатым будем, двадцать первым
Или — тире?..
Преградой станет иль наградой
Нам Рубикон?
Но слышен Голос где-то рядом,
Невидим он:
"В какой бы век ни относила
Времён река,
Всё — суета. Была б Россия
Во все века".
