Как чадрою, туманом на небе
Ночь укутала тело луны.
Я - рыбак. В размышленьях о хлебе
Я пытаюсь достичь глубины.

Над селением замок султана
Рукотворной скалою навис.
Еле видимых звезд караваны
Не спешат, и не падают вниз.

Обречен я вычерпывать воду,
Прибывающую через швы.
Созерцаю небесные своды
По колено в воде я, увы.

Нам раскинуты сети судьбою,
И случайная смерть, как рыбак,
Тех из нас забирает с собою,
Кто понравился ей, просто так.

Всем на свете дела и ремесла
Случай выделил в списке большом.
Мне проложено: браться за весла
И вычерпывать воду ковшом.

Каждый день я ловлю в море рыбу.
Возвращаясь с уловом и без,
Я живу, и за это спасибо
Всемогущему богу с небес.

Размышляя, я делал работу,
Но по нервам ударил, как плеть,
Чей-то крик, и тяжелое что-то
Из руки моей вырвало сеть.

Подскочил и прилип к подбородку
Пересохшего горла комок.
Перегнувшись, я вытащил в лодку
Из материи грубой мешок.

Я склонился над ним осторожно,
И разрезал тугие узлы,
Понимая вполне, что, возможно,
Сброшен этот мешок со скалы.

Так и есть - обнаженное тело.
Вновь наложница или жена
Опечалить султана посмела
И за все получила сполна.

Я молчал. Задрожали ресницы
У нее, и последовал крик.
Тот рыбак, вероятно, ей снится,
Что вылавливать души привык.

Я пытался найти в себе жалость,
Чтобы женщине чем-то помочь.
Но, увы, ничего не осталось
У меня за душой - только ночь.

В этом утлом челне и убогом,
Под ногами не чувствуя твердь,
Вновь себя я почувствовал богом,
Старым богом по имени Смерть.

Мне вселенная пала на плечи...
Каждый атом, и звезды, и тьма...
Вспоминая, насколько я вечен,
Если б мог, я сошел бы с ума.

Но привычную видел картину:
Стала женщина рыбой, и я
Взял за жабры и бросил в корзину,
Где блестела уже чешуя.

Я - рыбак. В размышленьях о хлебе
Невозможно достичь глубины.
Словно в саван, туманом на небе
Ночь укутала тело луны.