Откуда взялось выражение «Москва третий Рим»? Псковский старец Филофей в одном из посланий призывает князя Василия исполнить три заповеди: исправить народную привычку неправильно осенять себя крестным знаменем, дать пустующим церквам епископов и искоренить содомию. Процитируем старца сначала в переводе, а затем и в оригинале, уж больно ядрёно пишет Филофей Псковский!
«О третьей же заповеди пишу и с плачем горько говорю, чтобы искоренил ты в своем православном царстве сей горький плевел, о котором и ныне еще свидетельствует серный пламень горящего огня на площадях Содомских, о котором пророк Исайя, рыдая, повествовал: "Вслушайтесь в слово Божие, князья Содомские, и воспримите Божий глагол, люди Гоморры: "Что Мне тук жертв ваших и подношений ваших, переполнен Я всесожжениями. И если принесете Мне кадило - мерзко Мне это, и праздники ваши ненавидит душа Моя!"" Так пойми, благочестивый царь, что пророк не мертвым, уже погибшим содомлянам такое говорил, но живым, творящим злые дела. Ибо сказано: "Блудящий при живой жене разрывает плоть свою, но творящий содомский блуд убивает плод своего чрева". Бог сотворил человека и семя в нем для рождения детей, а мы сами свое семя убиваем и отдаем в жертву дьяволу. И мерзость такая преумножилась не только среди мирян, но и средь прочих, о коих я умолчу, но читающий да разумеет. Увы мне, как долго терпит Милостивый, нас не судя! Все это я написал, много и горько рыдая, и сам я, окаянный, полон грехов, но боюсь и молчать, подобно тому рабу, что скрыл свой талант».(перевод с церковнославянского).
«Старого убо Рима церкви падеся неверием аполлинариевы ереси; втораго же Рима Костянтинова града церкви агаряне внуцы секирами и оскордми разсекоша двери. Сия же ныне третьяго новаго Рима державнаго твоего царствия святая соборная апостольская церкви, иже в концых вселенныя в православной христианстей вере во всей поднебесней паче солнца светится».
( «Об исправлении крестного знамения и о содомском блуде». Послание к великому князю московскому Василию III)
I
Чего-чего, а выпивки здесь много,
Но знает Рим, сварить как осьминога,
А римляне – не греки, крепко пьют,
И вяленая на столе минога.
Конечно, после сильно устают.
Не в радость им, болезным вилл уют.
В очах римлян с похмелья аж бревного.
Рабов нерасторопных спьяну бьют,
А расторопных так и обласкают,
Те трудятся часами, аж икают,
И господин устал, да всё никак…
Но в трепете и Римляне смолкают,
Про Спартака весть слушая, и как
Рабы господ мечами протыкают.
II
Константинополь гонит Златоуста –
Евдексию целует златоус-то!
Конечно после оргии ночной
И возлияний зело зла та уста!
В кадушке виноградник как мучной
Рим новый. Сладок дым в трубе печной,
Чьё жарят мясо? Зла молва стоуста.
Вина больше водицы чем речной.
Аркадий казнь на ссылку заменяет,
Жена ему в вину это вменяет:
«Землетрясенья испугался, трус?
Пусть император на себя пеняет!
Подумаешь, какой-то землетрус!»
Архиереев в чарах обвиняет.
III
Угроза взрыва: с литием плутоний
Компактной бомбу делает. Грядёт
Блудница Вавилонская. Антоний
Очей на её позы не кладёт,
Не слушает он томных сладкостоний,
Вообще аскет не так себя ведёт,
Как ждал Плутон, дневник, новый Светоний,
В сонетах пишет – кесарей найдёт!
Но больше чем кавказских террористов
Судебный московиту жуток пристав.
Страшнее даже атомной войны.
- Ведь отберут! – потомок трактористов
Стоит, надевши новые штаны,
Быв всем, и вот, никем часа за три став. |
0
