Из всех случайностей моей бродячей жизни,
Из всех жестоких "бед", из всех моих дорог,
Из голосов вражды и злобной укоризны
Я помню лишь одно - как милосерд был Бог!
Поль Верлен
Он жил, судьбе переча, воевал
за правду, за идею, за свободу.
Днём шел вперёд как по вершинам скал,
а ночью, будто уходя под воду,
ложился в отсыревшую кровать.
В тревожных снах он видел самурая,
которому случилось проиграть,
и превращался в птицу, умирая…
Она жила в плену забот и дел,
мечтая и судьбе противореча.
И парус грёзы то чернел, то рдел,
то виделся вблизи, а то далече.
Слез напилась подушка ни одна.
И нападали сновидения как стая
драконов, выплывших с морского дна.
И воспаряла птица, в небе тая…
Он шёл навстречу ей, она – ему,
об этом даже не подозревая.
Их вера, не подвластная уму,
друг к другу привела как нить живая.
Для впечатлений не было мерил,
и не давила тяжесть лет на плечи.
Обняв её, он тихо говорил
о неслучайности случайной встречи.
- Сейчас мне стало совершенно ясно, что
подвластны были мы небесному расчету,
как птицы рея над огромнейшим плато,
жизнь приравняли одинокому полёту.
Но были годы испытаний нам нужны
для встречи, породившей тёплых чувств обилье.
До сей поры меня лишали жизни сны.
Казалось, счастье есть, но где-то в иномирье.
- А я почувствовала, повстречав тебя,
как пробудилась спящая во мне богиня,
способная на невозможное, любя.
Любовь в непрочном мире для души – твердыня.
В тебе я вижу свет божественной свечи
и ощущаю высших сил участье –
нам даден опыт и подарены и ключи
от мира, где, как солнце, светит счастье.
И так в себя поверили они,
что, как богам, им всё подвластно стало.
Любовь – не то, что вроде западни,
а - чудеса творящее начало.
Он и она – ворота в мир иной,
который мы зовём, возможно, раем...
Но он задернут серой пеленой,
когда любовь душой не ощущаем. |