но слеза такая,

которая не просыхает на черной моей щеке,

потому что дорога в рай – обязательно через дахау,

и каждый день получает солнце –

самолетами по башке.

а белое небо в тучах, как кафель с налетом плесени,

бородинские тротуары – и в пОрах рассвета мёд.

море мне, море! – которое в приступе эпилепсии,

как старое платье на тряпки, свои корабли порвет.

брошены светом дети – притулились на рюмках блики,

это такие капельки крови, которые не оттираются с хрусталя,

это когда отпускают с подарками из треблинки,

и больше не жрёт моих солнц самолетов тля…

это когда луна – это такой клубок, от которого я отмотаю шерсти –

на новый ветер, какого в легких у города не бывало.

потому что консервы из рая (оказалось, что тоже из жести)

легко открываются пальцами бухенвальда…