Весна спешила тебе разметать кудри
то птицами по ветру, то по плечам смолью.
Плеснув в глаза твои маревое утро,
весна спешила меня разлучить с болью.
Она успела. И брызги её, и блики –
игра глазами Бога. Вода в купели
её проталин – зеркало Эвридики.
И мне не важно, Гелиос или гелий –
он Гений! Он – летаргическая пружина
в иной пейзаж, вне времени и предела,
где только снег. Где только что потушила
ты свет в окне. И в форточку улетела,
где только снег. Полёт. А за ним паренье,
хрустальный плеск посуды на карнавале,
и абрис твой – уже не венец творенья,
а тот венец, которым короновали.
Итог:
на лист бумаги ложатся строфы
(что птичьи стаи) и, словно по воле Феба,
чеканят твой точёный античный профиль
стилом по воску где-то в районе неба.