К суете и мишуре
ты бесстрастен, белый лист.
Я увижу на горе
рака – ты услышишь свист.
Чувствуешь, как рвётся крик
сквозь покров молчания.
И с тобою напрямик
говорю ночами я.

Нет покоя наяву,
не уносят в сказку сны.
Расшивает взгляд канву
тяжкой мрачной тишины
переливной нитью грёз,
а тебя – словами я.
Бьются чувства об утёс
трезвого сознания.

А луна сквозь паранджу
чёрных туч следит за мной.
Плыть бы мне по миражу
в дымке нежно голубой,
не встречая бед нигде,
я тогда писала бы
о любви и красоте,
гнев забыв и жалобы.

Но приходится терпеть
гнет трагичных слов тебе
"войны, ужас, горе, смерть"
Я в твоей немой мольбе
сквозь тревоги жуткий вой
слышу крик о милости.
Чувствую себя пустой,
слабой от бескрылости.

Ночи смутные черты
растворит густой рассвет.
Оставайся белым ты,
если слов красивых нет.
Окунусь душой в зарю,
дивную, как мистика.
Воле неба подарю
самолет из листика.