Солнце алым прожектором светит мне вслед,
Горизонт за собой поджигая – прощай!
Пыль дорожная в ветре непрожитых лет
Мне пригладит рубашку, как мать, невзначай.
Я сначала бежал, потом шёл, сколько мог,
И достиг полустанка. Есть двадцать минут.
Вместе с потом уходят сомненья – итог
Очевиден. Ни дня ни останусь я тут!
Я взбежал на платформу. В кармане – билет.
Перегретый асфальт принимает поток
Моих мыслей, шагов, звон карманных монет,
Незаметную дрожь перетруженных ног.
Я жду поезд, а сзади, в вечерних тенях,
Кто-то смотрит на старые беды во мне…
Он всё ждёт – заблужусь в трёх ободранных пнях
И останусь, оставив неведомое.
Я жду поезд, один в своих мыслях стою,
И заметил – сидит на скамейке старик.
Он задумчиво смотрит в газету свою
И к покою вечернему явно привык.
Не хотел я ни с кем в этот час говорить,
Но увидел вдруг нечто… похоже на бред…
И на шее задёргалась красная нить:
На обложке газетной чернел мой портрет.
Старше лет на десяток, довольный собой…
А глаза, как осенние лужи, пусты.
Шелестел в старых пальцах бумажный прибой,
Бормотали тихонько седые листы,
Когда, вывернув ставни трясущихся век,
Заприметил старик мой шальной интерес.
«Подойдите сюда, молодой человек.
У меня для вас парочка мрачных чудес...»
Подошёл к старику, словно к зеркалу, я…
Что читаешь ты здесь? Уж не жизнь ли мою?
Почему на обложке лицо – полынья?
Отвечай! Неизвестности я не люблю!
И тогда он мне сказку свою рассказал:
«Я читал тут статью, молодой человек,
Что вас ждёт изумрудный Московский вокзал,
И на нём оборвётся ваш радостный бег.
Я однажды проехался этим путём
И, добравшись до сути, вернулся назад.
Уж поверьте – не стоит стоять на своём,
Если свой у вас есть лишь поверхностный взгляд.
Вы бежали сюда в полупьяной тоске,
И сейчас вы хотите подальше сбежать,
Но судьба ваша держится на волоске –
На той мысли, что некуда вам уезжать.
Скоро поезд, и я вам отнюдь не указ,
Но послушайте разик меня, старика:
Понимаю, что жизнь ваша здесь – без прикрас,
Но и там ни блины вас не ждут, ни икра.
Этот город от вас никуда не уйдёт,
Он стоит себе, хмурясь на небо в ответ,
И в душе у него только камень и лёд,
А на улицах – тысячи мёртвых Джульетт.
Он завис над рекой, как над жертвой злодей,
И рассёк её горло на несколько рек.
На вокзалах он путает судьбы людей,
Женским голосом правя их суетный бег.
Этот город слизнёт вас, как каплю воды –
Он привык пить коктейль из желаний людских…
Акварельные улицы, реки, сады
Вас впитают в себя – вот ещё один штрих.
Вы готовы стать камешком на мостовой
Или медным копытом царёва коня?
Поделиться мне с вами гнилою водой
Из той ямки, куда город вправил меня?
Скоро поезд, и я вам отнюдь не указ,
Но бежать ради бега… зачем это вам?
Вы хотите стать ближе к безумным мечтам,
Но смотреть лишь на грёзы – так вредно для глаз…
Вы успеете стать повелителем грёз,
Но не надо, пожалуйста, быть их рабом…
Вон ваш поезд – он выбор с собою привёз…
Нет, не между извечными злом и добром!»
Обернувшись к востоку, я видел восход:
Лобовым фонарём мчалось солнце ко мне.
Приближаясь, оно замедляло свой ход.
Вот вагоны все в ряд, словно зубы в десне,
И со скрипом о нижнюю челюсть – перрон –
Отпустив свои мускулы, поезд застыл.
Так какой же держаться из этих сторон?!
Что старик про судьбу про мою говорил?!...
Оглянулся – пощёчиной хохот в лицо!
Опустела скамейка, неслышно смеясь.
Вдруг в утробе вагона залязгал засов,
Дверь открылась, по борту железному – хрясь!
А за ней – проводник, беспокойный, как ртуть.
Приговор огласил мне его силуэт:
Есть приказ машиниста – не трогаться в путь,
Пока я не решу, уезжать или нет. |
0
