" />

                                         Знаешь, так хочется ночью проснуться,
                                         тебе позвонить и сказать : «Я скучаю…»
                                         К дыханью родному душой прикоснуться,
                                         услышать твое долгожданное: «Знаю».
                                                                                           С. Ивашов

Я думал о тебе… Качаясь в шлейфах дыма,
на лапах елей сумрак туалем повисал,
в бордовых нотах вишни креплёной кровью Крыма
текло по венам дао, что доктор прописал.

Я думал о тебе… На сто стихотворений –
хотя бы это будет услышанным пускай.
Сияло schizo в башне и провисало время,
и опиумным дымом клубился тёмный Sky…

Я думал о тебе и… спал с тобой, фантомом
голодных грёз Орфея… Печален георгин,
оставшийся один: с любовником-пионом
его флиртует роза в эфирах ян и инь.

Я думал о тебе… Был «голосами» полон
в хрустальных сталактитах такой не-мой Аид.
Нефритовый лингам, текущий персик лона…
Из спальни Эвридики – пейзаж надгробных плит.

Я думал о тебе, на почерневший ватман
изливая литры чернильной чепухи,
в поэзии оставшись – великим Графоманом,
любимым посвящавшим никчёмные стихи.

Я думал о тебе – так долго, сколь не видел
твоей улыбки милой и в грусти светлый взор,
так долго, сколь и свой же во сне лишь видел Питер,
не милый и не светлый – «культурный» город-зло.

Я думал о тебе, сам в «божий мир» явлённый
в чистом воплощении – прямоходящим злом,
но якобы «разумным» и зело «духовным»…
По сути – самым гнусным в природе существом.

Я думал о тебе… И словно одержимый
демоном ли рыжим иль зельем опоён
ведьменным, – Болидос, обернувшись Шивой
и мир круша паршивый, пел «Show must go on».

Я думал о тебе… С дурным покончив миром, –
падалью бессильной бог выпадал в желе.
Текла Эвноя в венах, разбавленная спиртом,
и слышалось родное дыхание во мгле.

Я думал о тебе… Измотанный дилеммой
«быть или не быть» и… блядь, в небытие
наконец уплыть беспамятною Летой –
и наконец не думать, не помнить о тебе…