Декабрь, январь, февраль… Что будет дальше?
Возможно, март. Возможно – ничего.
Останусь жить во сне. Возможно даже –
и сон сожгу, покинув и его…

Среди вещей, давно уже не нужных,
среди давно обрыдевших людей –
глупых, бесполезных, злобных, душных –
давно влечёт турне в Страну теней.

Бабуин с пером… Кому он нужен? –
странный, нервный, тёмный человек
в Третьей мировой, когда разрушен
не только Харьков… Пошатнулся – век!

Когда нарушен даже призрачный порядок
всего, что ещё было до вчера,
и луг цветочный вытоптало стадо…
Как упоительны в России вечера! –

когда б сидеть с любимою на кухне,
готовя в «шубе» греческий салат,
а в спальне ей массировать бы ступни,
и в Жопу Мира внешний мир услать!

Когда б читать ей Рильке иль Хайяма,
иль может быть Болидоса иль По,
а потом – изображать Адама,
голым пылесося чистый пол…

Но... ничего не будет, бред горячный.
Снова ничего не обрету.
Голым буду – ползать на корячках,
носом пылесося темноту.

И уже не плачется, не пьётся…
Шает лишь угарный в сердце жар.
Сердце, сука, жалобно смеётся.
Хосподи, мерси! Аллах Акбар.

Слава мне и слава Украине!
Слава добрым людям всей Земли…
А ирисы Ван Гога на картине
вдруг… живою синью зацвели!

И защебетали в кронах птицы,
и примолк за тумбочкой сверчок,
и нехай всё это только снится,
но снится мне – живому, если чё…

Декабрь, январь, февраль… Шо будет дальше?
Конечно, март. Естественно, весна.
Останусь жить. Писать. Возможно даже
и вновь Любовь песок взмутит со дна…