" />

                                    И убаюкала меня, и на холодной крутизне
                                    я всё забыл в глубоком сне, в последнем сне.
                                                                                                 Д. Китс

В мокрой спящий простыне, в своей сырой весне,
в своих ромашках-васильках, и в них же сам цветя,
я слышал Музыку во сне. В своём последнем сне...
И Смерть томилась при дверях, в покои не входя.

В моей весне, в последнем сне я слышу звёзд хорал,
и трепет крыльев стрекозы, и звон росы в траве…
В чёрной вазе с журавлём в рассветный час коралл
веткой сакуры расцвёл. Свист иволги в листве.

В моей весне, в последнем сне в саду цветёт жасмин,
блещет первый луч в ручье, плач ивы над ручьём…
Череп, сфинкс, наган, абсент и в шприце морфин,
и стучащий метроном на столике ночном.

В моей весне, в последнем сне я слышу песни птиц –
тюлем тонких нитей сна рассвет повис в окне,
и чешуёй златой блеща, в окно косяк плотвиц
ворвётся с хлынувшей водой в моём последнем сне.

И всплывёт под потолок среди обломков сна,
в солнечных лучах блеща, медузою душа.
И вслед схлынувшей воде вспять в проём окна –
наконец и Морт войдёт, муарами шурша…

Мой дальний друг, услышишь ли ты сей негромкий стих
из трепетного Сумрака, рождающего Свет?
Где вспять времён исходом волн меж кипарисов Стикс
уносит мой последний сон – куда-то, где нас нет…