И с побледневшей моей шеи наблюдала
За тем, как зло и равнодушно дышишь ты,
Хотела гневно закричать, но лишь рыдала,
Не в силах выдохнуть от страстной тесноты.

Она воскресла, чтобы нынче стать свободной,
Но, осознав, что вечной жизни не вернуть,
Замкнулась в гроб окоченевший и холодный,
Стучась сердечным спазмом в брошенную грудь.