Тончайший женский стан
Мелькал в квадрате окон;
И сшита вся из ран,
Виднелся белый локон
Из-под косынки темной…
Глаза пьяны печалью,
Отчайной, сладкой, ровной,
Бездумны под вуалью.

Убранство темных комнат,
Зеркал не видно, света;
На стенке фото помнят,
Но молча, без ответа.
Кровать стоит забыта,
В углу она пылиться;
В былое дверь закрыта,
Вдова идет молиться:

«Спасибо, мой Хранитель,
За ту чудную ночь,
Когда ты дал обитель,
Забрав тревоги прочь.
Тебе спасибо, Боже,
За те касанья рук,
Скользили что по коже,
За сердца томный стук.
За те размолвки, ссоры,
Что так нужны порой;
За смех, за наши споры,
Где я была немой.
За то, что Ты родиться
Не дал на свет сыночку…
Тебе, Отец, молиться,
Забрал, что нашу дочку…
Спасибо и за смех,
Что, как рекою, лился,
За первый женский грех,
Когда отец так злился…
За то, что Ты мне дал
Смешную жизнь вот эту,
За то, что мир так мал,
Подобна осень лету…
За то, что скоро очень,
Смогу к нему прийти;
За то, что как-то ночью,
Смогу я дочь найти.
Спасибо, Отче наш,
Что ты меня простил;
За все, что ты мне дашь;
Что в эту жизнь впустил…»

Еще одна минута
Забыта на часах…
И жизнь сгорела будто
Супруга серый прах…