Я белая цапля на том берегу,
На этом подмостки к баркасу,
Не надо ко мне, я восход стерегу,
Стою по немому приказу.

Цепь брошена в лодку, разрезана гладь,
Качнулись борта и к рассвету,
Навстречу гребут, чтоб его оборвать,
Мелькают на судне жилеты.

Веслом по воде и ещё... и лечу...
Не сяду на доску в серёдке,
Я круг обогну и туда, где молчу,
Спешу от спасательной лодки...

Старухи две: Метель и Вьюга.
Бредут, поникли головой,
Опорою рука подруги,
Чтоб не упасть на мостовой.

В морщинах высохшая кожа,
А от волос осталась плеть,
Лицо чужое, не похоже...
Как страшно по весне стареть...

"А помнишь как позёмкой пели,
Вон там, красавицы вдвоём,
А серебром с верхушки ели...
Постой... немного отдохнём."

...Весной пролески расцветая,
Под елью холодок нашли,
Укрывшись снегом, умирая,
Покой старушки обрели...

Хочу тебя я на балконе,
Хочу и в ванной под струей,
Хочу в лесу, в стогу на поле,
В степи июньской под луной.

Не видел талий боле тонких,
И аромата глаз нежней,
Не может быть движений робких,
В объятьях чувства и страстей.

Сними с себя, что укрывало
Все естество той красоты,
Что так Ромео вдохновляло,
В порыве страсти и любви.

Сниму и я, что укрывало
Все естество той красоты,
Что так Джульетта обожала,
В порыве страсти и любви.

Сплетенье рук, сплетенье ног,
Я вижу пол, ты потолок,
О, боже мой, какой восторг,
Ты видишь пол, я потолок.

Хочу тебя я на балконе,
Хочу и в ванной под струей,
Хочу я в стойле, там, где кони,
Зарей идут на водопой...

Той порой была зима,
Снег укрыл пригорки,
Спину длинного холма,
От хвоста до холки.

Оживились хутора,
Как у близ Диканьки,
Бьют снежками со двора,
Мчатся с горки санки.

Повязавшися дымком,
И забыв печали,
Чёрно-бурым угольком,
Трубы задышали.

Речка льду сказала да,
Чем и удивила,
Улыбалась же всегда,
Берегу так мило...

А у крайнего плетня,
Скрипнула калитка,
И в степную даль маня,
След ложится ниткой...

Вот теперь уж у копны,
Мимо огорода,
Лёгкие шаги слышны,
Дальнего похода.

Странник резко вверх забрал,
Поднимался скоро,
Путь он к дедушке держал
Там у косогора.

Небо прилегло к земле,
Без границы внятной,
Пробираешься во мгле,
Ты ли, непонятно.

Кустик в ноги подбежал,
Ягоды с шипами,
Предлагал и не давал,
Ешьте, но глазами.

Штык грустил на целине,
То подсолнух вольный,
Не согнётся он в спине,
И в коленях больно.

Тишина чтоб не шуметь,
Босиком ходила,
Птиц просила потерпеть,
Экономить силы.

Затеряться бы в глуши,
Как в стогу иголке,
Вот, что нужно для души,..
Если бы ни волки...

Хотя путник наш шагал,
По знакомой тропке,
Хоть себя и ободрял,
Становился робким...

И вдруг виделось ему
У ложбины рядом,
Тень крадётся по холму,
Провожая взглядом.

Будто логово в степи
В глубине оврага,
Возле каменной цепи
Серая ватага.

Слышался протяжный вой,
Как гудящий провод.
Бег и давятся слюной,
Был бы только повод...

А матерый, ох здоров,
Первый средь умелых,
Страшен взгляд, оскал суров,
Клыков снежно-белых.

Поменялось сразу всё,
В воротник задуло.
...Не хватало нам еще,
Черта, что с Вакулой...

Страх сидит в своем гнезде,
У тебя в сознании,
Как ты только о себе,
Тут же и свидание.

Страшно лично умирать,
Нет ведь общей смерти,
Лучше не осознавать...
В худшее не верьте.

Делай должные дела,
А там будь, что будет,
Смерть прийдет или ушла,
Кто не знаем судит...

Вот теперь и облака,
Зачернели пашней,
Заскребла в душе тоска,
Кошкой не домашней.

Вечер ветер разбудил,
И теперь с размахом
Он к степи с холмов парил,
Приглашённый страхом...

Прилетел и шарф забрал,
Расстегнул фуфайку,
Замер, как степной коралл,
Уронив нагайку.

Закружил и замело...
Снег, огни мерцая...
То далекое село?
Или волчья стая?..

Волки шли наискосок,
Укрываясь балкой,
Низом, сделав завиток,
Поднимались валко.

Виден вожака уж бок,
Голодом гонимый,
Разорвать быка бы смог,
Боже мой, родимый…

Палкой так ударил страх...
По ногам, коленям,
Со всего размаха в пах,
В голову по венам...

Снег в глазах лишь полотно,
Только волчьи морды,
И которым всё одно,
Слаб ты или гордый...

Вот теперь уж пропадать,
Здесь в степи унылой,
Больше не колядовать,
И не видеть милой...

Когда ужас обуял,
Сжался весь в охапку,
Вдруг спасенье увидал
У своей же шапки...

На ушанке в козырьке,
Нитка оборвалась,
И как локон на виске
По ветру качалась.

Порыв ветра нить бросал,
И перед глазами
Страх матерых рисовал
С острыми клыками...

Небо стало посветлей,
Степь надела свитки,
В прядях белых ковылей
Прятались улыбки.

Речка льду сказала да,
Но ведь не любила,
Островочков как всегда
Ей судьба дарила.

Через час он был в гостях,
Никому о драме,
С пустяками на устах,
Думалось о маме...

Я видел камень, убегавший
По водной глади от меня,
Мальчишка с силою бросавший,
Считал прикосновения.

Удар – отскок и дальше всплески,
Целуя воду: «раз, два, три…»
Бежит «в натяжку», как по леске,
Ребячий возглас: «Во! Смотри».

Смотрел, а виделось иное,
Сколь быстро подоспел финал,
Круги, разводы голубого
И все…, тот камень оставлял.

Последний всплеск, иссякли звуки,
Еще раз вздох, прощанья стон,
Качают тихо воды-руки,
А где же мальчик, был ли он?

Из раскрытой ветром, солнцем и водою раны,
На ладони царственной из мрамора породы,
Пузыристой капелькой, тончайшею мембраной,
Родничок сочится к свету, радостною одой.

Собиравший след коровий в скользкой, липкой глине,
Бывший лужей в беззаботном и дождливом детстве,
Неприлично мутный, вязкий и заросший тиной,
Пруд, зеленый от навоза, ниже по соседству.

На пригорке между ними – красная калина,
Губы пахнут сластью терпкой, не просты желанья,
К пруду гроздями склонилась, в водную долину,
Так уж вышло, тянет к илу, не влечет журчанье...

На кухне московской картина,
Творенье отца на стене,
Обычный пейзаж Украины,
Любимый на той стороне.

Тропинка бегущая к лесу,
Задела колодец в пути,
Журавль, постоянный повеса,
В надежде к водице зайти...

Покрытый соломой домишко,
Прищурил на солнце фасад,
Копна с аккуратною стрижкой,
Впитала полей аромат...

Жара, и не видно мальчишек,
Попрятались в доме и спят,
На полках не много здесь книжек,
А много румяных ребят.

Хозяйка толчёт там картошку,
Готовит свои пирожки,
Добавит сметану в окрошку,
Увяжет горшки в рушники...

Хозяин, наверно, с арбою,
Поблизости косит в лугах,
С былинных героев собою,
Косая в нём сажень в плечах.

Жара, и не видно мальчишек,
И я с ними сплю по утру,
Как много прочитано книжек,
А лучшее в них про жару...