Кустодиевский мир берет меня в полон
церквушек золотых и девок толстозадых.
Сивухи перегар и запах от попон
веселым колтуном стоят над чудным градом.

В печатных пряниках – ребяческий восторг...
Малиновый трезвон с ума мещанок сводит...
И ручка теребит цыганистый платок,
зовет за самовар и граммофон заводит.

И радостная Русь, ясна, как Божий день,
пасхальное яйцо по небу катит снова...
И не темна невзгод стремительная тень,
а яблочно-красна и клюквенно-лилова.

Благоотишен труд с молитвой на устах,
и глаз голубизна, прозрачнее купели,
свет каждого окна в тесовых кружевах,
и в горенке уют от жостова и гжели...

Спаси, Христос, твоя владыки и народ!
С церковной паперти за все воздаст сторицей
избранец Божий, ласковый юрод,
на черный хлеб да соль звяцая на цевнице.

Он зрит иные дни: падение и взлет,
исходища путей, где в предрассветном мраке
у сизой полыньи ступив на алый лед,
два русских витязя сошлись в кулачной драке.

ЗИМНИЙ ПЕЙЗАЖ

Ни блеска звёзд. Ни запаха жилья.
Ни скрипа снега. Ни дыханья вьюги.
Упавшая в сугробы колея
и сосны, как протянутые руки.

И льёт с небес уже не свет, а дух,
бесплотный, словно ангельское пенье,
сквозь тишину, пронзающую слух
и слёзы, застилающие зренье.

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
ПАРАФРАЗ

Декабрь. В природе торжество.
Являя внешне вещество,
бесплотный дух вот тьме витает.
Луна, как лёд в бокале тает.

Волхвы, объятые парами,
мешки, набитые дарами
влачат устало на блок-пост.
Не выбрать неба между звёзд.

Благоволенье, мир и лад
в любом, кто скинув маскхалат,
совсем как некий небожитель,
решил войти в сию обитель.

Душа его мечтой томима,
узрев, что вам ещё незримо.
А коли так, пусть знает плоть,
что грешный мир хранит Господь.

Хранит неяркий этот свет,
в сугробе гусеничный след,
на Рождество – тунца в томате,
и три патрона в автомате,

с равнин заметные едва ли
костры на дальнем перевале,
вершин заснеженных гряду
и Вифлеемскую звезду.

И отчий дом, и Божий храм,
и поминальных двести грамм
за тех, кто больше не вернется,
хотя дорога дальше вьётся.

И тот бычок моршанской «Примы»,
что, адским пламенем палимый,
среди других небесных тел
как тихий ангел пролетел.