***
Шесть тридцать восемь... слишком рано...
Ни облачка... На небе чисто.
Приют усталых ветеранов,
Неизданных мемуаристов:
Раскосый двор, Собачья будка,
Позднехрущевская коробка
Готовятся к приему утра,
Звеня посудой из подсобки.
И, крыши цинковым корытом
Блестя на солнце, как креветка,
Он первой форточкой открытой
Сигналит: раздает таблетки
Потасканная чаровница-
Дежурная, полуполячка.
И заскрипят по половицам
Капризы, сплетни и болячки
Теней в расхристанных нарядах,
Пропитанных мочой и потом.
Не умерших по недогляду.
Еще живых по недосмотру.
Чей список тает каждый месяц
На одного-на два реликта.
Они пока чего-то весят,
Следы локального конфликта...
Они еще чего-то просят,
Скандалят, пишут до инстанций,
Слюною брызжут, в нос гундосят.
и все никак не могут сдаться.
Уже не помня об осанке,
Мусоля матерное слово,
Потоком жидким как овсянка
Ходячие бредут к столовой
И кашу в мелкие тарелки,
Как будто бы заради бога,
Нальет похмельная сиделка
Безногому сержанту Гоге.
Десантник, одноногий Рудик
С сапером одноруким, Тимом
На солнце прогревают культи
И в кулаки мусолят "Приму".
Сестрички, в меру хамовато,
И с очевидной неохотой
Их разгоняют по палатам
На процедуры и осмотры.
А бывший капитан разведки
Глаз потерявший на сверхсрочной.
Свой завтрак и свои таблетки
Пропустит в этот раз нарочно.
Подбреет, не спеша, щетину,
Напялит белую футболку,
И нежно извлечет старинный
ТТ, запрятанный на полке
В обложке из-под "винни-пуха".
Последние таблетки примет.
Возьмет в заложники главбуха
И, выбрав правильный периметр,
Без манифестов ко сверженью,
Себе не требуя нимало,
Начнет стрелять на пораженье
По белым пятнам персонала.
Потом запрется в процедурной ,
И, усыпленный редким газом,
Он будет окружен. и штурмом
Захвачен к вечеру спецназом.
В машине, с миною счастливой,
Умрет, не приходя в сознанье.
Не выяснят его мотива
Полугодичное дознанье,
Коллекция досужих слухов,
Вой прессы, необычно лютый,
Замена главврача, главбуха,
Сестер... Закрытие приюта.
Дом отдан тресту (или банку).
Сменилась красная табличка.
И только пес приютский, Ванька,
К воротам ходит по-привычке...

***

Нам не жить уже тысячи лет
По уму, да по сути.
Просто кто-то, весьма милосерд,
Нас не больно и судит.
Вне законов и вычурных схем
Экономик и логик.
Нас спасает неясно зачем
Наш наставник нестрогий.
Мы империи рушим взапой,
Пирамиды и рынки.
Но он снова прикроет собой
Как всегда, по старинке.
Плесневеют хлеба на устах
И вино закисает...
Он, беспорно, спасать нас устал,
Но зачем-то спасает
От набегов чумы и - не раз -
От нашествий холеры..
В благодарность наивно от нас
Ожидающий веры...
Мы спаслись, оклемались, и вот -
Греховодим безбожно.
Но опять он отсрочку дает
По-привычке, возможно...
И ничто - в небесах, на земле -
Нас уже не остудит
Нам грешить еще тысячи лет
И иначе - не будет.

ЕЩЕ ivankolechkin.ru
ЕЩЕ: http://www.stihi.ru/avtor/ivakol&s=100