Доступно только для пользователей
Люблю я море, запах соли,
Люблю прозрачность синих волн...
Едва заслышав шум прибоя,
Печальной радостью я полн.
Мне чайки в белом оперении,
Протяжный парохода вой
Даруют трепет и волнение,
И одиночества покой.
На берег, галькою устланный
Я приходил бы каждый день
И, потупив свой взор туманный,
Садился б в пальмовую тень.
Я упивался б негой моря,
Любуясь переливом волн...
Ведь, лишь заслышав шум прибоя,
Печальной радостью я полн.

Доступно только для пользователей
Я слеп к страданиям других,
Мне тошно видеть чьи-то слезы,
Я промолчу - пускай они
Сами решат свои вопросы.
Я одинок, я не весел,
Но я умею притворяться,
Врать без малейшего стыда,
Над окружением издеваться,
Плевать в людей без сожаления,
Топтать их чувства и мечты...
Я тот, кем я хочу казаться.
Мои стремления пусты.
Я циник: грубый и холодный,
Я тот, кто в маске день и ночь.
Ведь изнутри я уничтожен,
И мне уже нельзя помочь.
Любви боюсь я. Слишком часто
Был предан я и оскорблен.
Вы знаете? А я... несчастен.
Я эгоист. Но я - влюблен.

Доступно только для пользователей
Погруженный в вечные думы о бренном,
Тоскою гонимый, брел дряхлый старец.
С печалью немой и со скорбью тленной,
Как если бы нес он терновый венец.
В бездонных глазах василькового цвета
Застыла тягуче-смиренная боль,
Не принят он тьмой и изгнан из света,
Быть вечным скитальцем - такова его роль.
Он, будучи юным, над смертью смеялся,
И сам возносил себя выше других,
В конечном итоге один он остался,
И полон желаний был грязных, пустых.
Но старость пришла неминуемой гостьей,
И понял тогда он, что прожил все зря,
И не было боле в душе его злости,
Осталось винить одного лишь себя.
С тех пор он плутал среди горных ущелий,
Несчастный старик, потерявший покой,
Не мог он забыться среди сновидений,
Болел он и телом, болел и душой.