| SergKapinosov | Дата: Пятница, 23.03.2012, 11:38 | Сообщение # 1 |
|
Пользователь
Сообщений: 2
Награды: 0
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Южный ветер.
Утро. Сильный и очень влажный ветер с юга.
Кажется за холмом море, и чувство как в детстве
При прыжке в омут – смесь куража и испуга,
Где и трепещет любовь к этой жизни в подтексте.
Но самосохранение вялого тела
Перерастает в привычку чистить с утра зубы,
Слушать прогноз, говорить, что всё надоело,
Заниматься любовью, менять плащи на шубы,
И при том ощущать боль какой-то потери.
Будто вернулся домой, едва рассвет забрезжил,
Но замки уж не те, и табличка на двери
Утверждает латунно, что ты вовсе здесь нежил.
Жизнь обрастает упущенным, словно судно
Обрастает ржавчиной и чешуёй ракушек.
От того и тоска, и ненужность подспудно
Рождает хобби палить по воробьям из пушек.
Приятно думать, что Судьба это индейка,
Что в руках карабин, и ты лучший друг апачей,
И что ствол заряжен безотказной копейкой,
Или, как говорят иные, крупной удачей.
Но иллюзии горят как вражьи флаги,
Подтверждая, что Истина у Бога, и то что
Правда, не более чем лист цветной бумаги,
Где с одной стороны – догмы, с другой – бабья почта.
Южный ветер. ( Неподвижны лишь тень забора,
Обветшалый хитин крыши, скворешня сортира)
Флюгер бьется, словно под ним топор Негоро,
Да и сам ты - будто в поисках ориентира.
Совершая обратный маршрут эволюций
Улица, чирикая, превращается плавно
В поле, с его тропой не уверенной и куцей,
Как взгляд вспоминающего напрасно о главном.
Далёкая железнодорожная нота
Едва слышна, словно стук в соседнее жилище,
Где гламурное и кинозвёздное фото
Делает чахлый интерьер особенно нищим.
Дельная диктовка колёс и звук сигнала
Преобразует привычный простор в перспективу,
Что обещает многоголосье вокзала,
И шанс поменять берёзовый прут на оливу.
Глядя сквозь знак бесконечности, не мигая,
Словно в мощный бинокль, взятый у Бога в аренду,
Ты наводишь чёткость, наивно полагая
Что сможешь узреть нечто, окромя сэконд-хэнда
Мятых мыслей, гербария детского счастья,
Незамысловатого, вроде русского поля,
И память становится похожа отчасти
На особую разновидность фантомной боли!..
***
Ветер швыряет листву разгулявшимся в дымину купцом,
Неся по дворам ностальгию и запах жухлой травы,
И наступает осень, и её уже узнаёшь в лицо,
И узнаёшь давно – здравствуйте, я ваша тётя – увы!
Кажется, что уже жил. Иногда днём, иногда по ночам.
Хотя вряд ли эти воспоминанья принадлежат мне –
Слишком реальны – так наверно в одежде с чужого плеча
Обнаруживают чью-то записку в кармане на дне.
Очевидно, память существует по тем же законам что
И соединённые сосуды, от того иногда
Ощущаешь, что всё происходящее бывало раз сто,
Но не можешь разобрать, к сожалению, где и когда.
Странный эффект дежавю – то ли прямая трансляция из
Чужой жизни, то ль от этой точки был взят не тот маршрут
И вариант судьбы отклонился куда-то в бок или в низ,
То ль время, стоя у прошлого, зря гремит связкой минут,
Но в любом случае, увы, поздновато глотать свой «боржом».
Душа пророчит шёпотом, а мы глухи будто бревно,
Вот судьба и карябает, чтобы помнили, грязным ножом
Например: «Здесь был Вася», и, смекнув, добавляет – «говно».
Но Вася и сам знает, что не святой. Веруя не хитро,
Зрит что ему, пусть даже хлебая с Правдой-Маткой коньяк,
Не выбить у жизни: «Лети!». Да и для крыльев ручки перо
Не годится – к перьям липнут мечты, а к ним – «как бы не так!».
И глядя на эту открытку или, что хуже, компромат,
Что послал тебе Бог, или кто-то иной, или ты сам –
Не обольщайся что это ошибка, что не ты адресат,
И уж тем более зря не надейся что всё это «спам»!
Полагать что ты центр вселенной просто нелепо, и судьбе
Это не по размеру, да и куда же нам от сохи,
Но и отвратительно узнавать что предали, что тебе
Не верят, ненавидят, домысливая твои грехи,
Добирая себе добродетели, а на деле – понты.
Воспоминанья, миражи, дежавю – или как их там? –
Лишь подтверждают, что видео включено, и что я и ты
В этом действе только часть пейзажа, что окружает храм,
Пейзажа, где жёлтая осень, не желая попасть впросак,
Даёт напоследок взглянуть в ослепительном кураже
На то от чего остаётся только восклицательный знак
И растерянный выдох: «Боже, я это видел уже»!..
Сентябрь.
Мокрой буквой круги разбредаются по луже –
Это сентябрь начинает писать слово «Осень».
Настоящее прячется бой-френдом от мужа
В сумму ассоциаций, которых не жаль бросить.
Подробности валяются как конструктор в детской –
Шурупы, надежды, пластмассовые зап.части ,
Падежи, фотографии из жизни советской,
Что переполнены солнцем, а кажется - счастьем.
Память есть среднее между мечтой и арендой
Былого, оттого-то в конце всегда: «Ах, если…»,
И сравнения с крутящейся вспять кинолентой
С каждой осенью становятся всё неуместней.
Вынимая день из мягких силков ностальгии
Ты поймёшь, что «Будет» ни чем не лучше чем «Было».
Даже если смиренно вымоешь сапоги им,
Ни что не изменится!.. По стакану на рыло
Приняв, зришь, как ветер мнёт туман старой газетой,
Спеша туда, куда пешком спешат и министры,
Мимо клумб, лежащих тарелками винегрета,
В даль, на задворки линяющей листьями Истры.
Кольцевая площади суетливо стремится
Ухватить себя за угарный хвост дурной псиной.
Над сквером, над рёвом пилы беснуются птицы,
Наблюдая, как древо станет в миг древесиной.
После обрезки ветвей вьётся столб из опилок,
Словно ветер собрался возродить эти клёны,
И ты, взирая вперёд, видишь только затылок
Будущего, как опоздавший – торец вагона.
Светя фонарь разглядывает свои колени
В заплатах объявлений на прохладе бетона –
«Сдаётся осень сорок третьего поколенья.
Дёшево.», и бахромой номера телефона…
Это время деревьев обучающих вальсу
Листья, что покинули навсегда свою крону,
Время бесконечных попыток, мелких нюансов,
Которым не терпится, словно в стволе патрону,
Время подсчёта цыплят и призыва пернатых
В стаи, полки, по эскадрильям и эскадронам.
Боже! как грустно кричат журавли: «Аты-баты…»,
Оставляя всё нажитое местным воронам.
|
| |
| |
