| Immoralissimus | Дата: Вторник, 03.07.2012, 15:20 | Сообщение # 1 |
 Гуру
Автор
Сообщений: 262
Награды: 1
Замечания: 0%
Статус: Offline
| О Шарле Бодлере до сих пор в Интернете ходит много всяких толков и сомнительных апокрифов. Что бы о нём ни говорили, а книга его стихов «Цветы Зла» была и остаётся самым читаемым поэтическим сборником в русскоязычном мире. Его раскупают мгновенно даже в плохих дореволюционных переводах. Бытует мнение, что поэт прославлял имморализм. Чушь собачья! Такое впечатление, впрочем, может создаться от искажённых переводов, когда автор переложения предубеждён по отношению к переводимому автору. В итоге получается то, что получается.
Жан Поль Сартр, к примеру, в своём очерке о Бодлере риторически вопрошает: «Был ли он гомосексуалистом?» И смело даёт ответ: «Не знаю…». В контексте вопрошания этот ответ самому себе звучит как «да», а не как «нет», не так ли? Иначе зачем было и вопрошать? Я и ранее заявлял, что Бодлер был одним из первых литераторов-гомофобов, как сейчас бы сказали. У него есть по меньшей мере два произведения, в которых он совершенно определённо высказывает своё отношение к этому пороку.
Негодный стекольщик
Существуют натуры чисто созерцательные и совершенно непригодные к действию, которые, однако, под влиянием таинственного и незнакомого импульса действуют иногда с такой стремительностью, на которую даже сами они сочли бы себя неспособными.
Тот, кто в нерешительности топчется целый час возле собственных дверей, не решаясь войти, потому что у консьержки может быть для него дурное известие; тот, кто полмесяца хранит, не распечатывая, полученное письмо или только по истечении полугода решается сделать шаг, необходимый еще год назад, — иногда внезапно чувствует, что его принуждает к действию неодолимая сила, подобная той, которая выбрасывает стрелу из лука. Моралист и врач, претендующие на всезнание, не могут объяснить, откуда столь незаметно приходит такая безумная энергия к этим ленивым и чувственным душам, и каким образом они, неспособные совершить вещи самые простые и необходимые, в какие-то минуты находят в себе отвагу, даже излишнюю, для поступков самых абсурдных, а порою и наиболее опасных.
Один из моих друзей, самый невинный мечтатель из всех существующих, однажды устроил пожар в лесу, чтобы, по его словам, увидеть, действительно ли пламя разгорается с такой легкостью, как это обычно утверждают. Десять раз кряду его попытка оставалась безуспешной, но на одиннадцатый она удалась как нельзя лучше.
Другой зажег сигару возле бочки с порохом — чтобы увидеть, чтобы узнать, чтобы испытать судьбу, чтобы заставить себя доказать собственную решительность — просто так, по капризу, от безделья.
Такая разновидность энергии порождается скукой и мечтательностью; и те, в ком она дает о себе знать столь настойчиво, обычно являются, как я уже сказал, наиболее вялыми и пассивными из всех живущих на свете.
Иной, застенчивый до такой степени, что опускает глаза даже под взглядами мужчин; до такой степени, что ему требуется собрать всю свою бедную волю, чтобы зайти в кафе или проследовать мимо билетной конторки в театре, где контролеры представляются ему облеченными могуществом Миноса, Эака и Радаманта, — внезапно бросается на шею старику, проходящему рядом с ним, и начинает восторженно обнимать его на глазах у изумленной толпы.
Почему? Потому что… потому что эта физиономия показалась ему необыкновенно симпатичной? Возможно; однако еще вернее предположить, что он и сам не знает почему.
Я не раз оказывался жертвой тех приступов и порывов, которые допускают веру в то, что коварные демоны вселяются в нас и заставляют против воли исполнять их самые абсурдные повеления.
Однажды утром я поднялся — хмурый, печальный, уставший от праздности — и что-то, казалось, подталкивало меня совершить великое деяние, подвиг; я открыл окно… увы!
(Заметьте, прошу вас, что это мистическое настроение, которое у некоторых возникает не в результате усилий или стечения обстоятельств, но в счастливом вдохновении, во многом сходно, хотя бы страстностью желаний, с тем состоянием — истерическим, по мнению медиков, сатанинским, по мнению тех, кто мыслит чуть глубже, чем медики, — что толкает нас, не позволяя сопротивляться, ко множеству действий неуместных или опасных.)
Первый, кого я заметил на улице, был стекольщик, чей пронзительный раздражающий крик донесся до меня сквозь тяжелый и грязный парижский воздух. Впрочем, я не смог бы сказать наверняка, отчего испытал по отношению к этому человеку ненависть столь же внезапную, сколь и жестокую.
— Эй! эй! — И я велел ему подняться. В то же время я не без некоторого удовольствия подумал о том, что моя комната на шестом этаже, а лестница очень узкая, и ему придется нелегко, когда он будет взбираться наверх, ежеминутно рискуя повредить свой хрупкий товар.
Наконец он появился; я с любопытством осмотрел все его стекла и сказал ему:
— Как? разве нет у вас цветных стекол? красных, розовых, голубых, магических стекол, чудесных райских стекол? Бессовестный обманщик, вот вы кто! Вы осмеливаетесь таскаться по бедным кварталам, и у вас даже нет стекол, которые бы позволили увидеть жизнь прекрасной! — И я быстро вытолкал его на лестницу, по которой он спустился, ворча и спотыкаясь.
Я выбежал на балкон и схватил небольшой горшок с цветами; и в тот момент, когда стекольщик показался на пороге, я сбросил свой снаряд прямо на выступающие края соединительных крючьев, удерживающих стекла. Удар сбил его с ног, и, опрокинувшись на спину, он полностью уничтожил свой убогий разносной товар, который рассыпался с оглушительным звоном, словно осколки хрустального дворца, разбитого молнией.
И, опьяненный своим безумием, я злобно закричал ему: «Увидеть жизнь прекрасной! Увидеть жизнь прекрасной!»
Эти нервные забавы небезопасны, и часто за них приходится дорого платить. Но что значит вечное проклятие для того, кто за одну секунду познал всю бесконечность наслаждения?
Перевод с французского Татьяны Источниковой
Мне, конечно, могут возразить: где я тут нашёл гомофобскую тематику? Просто человек с похмелья совершил безобразный поступок, да ещё им похваляется. Нет, господа хорошие. Под видом стекольщика на парижских улицах в те времена предлагали свои услуги гомосексуалисты. Но если этого примера вам мало, вот ещё одно произведение Бодлера, где речь идёт всё о том же пороке:
СКЕЛЕТ-ЗЕМЛЕРОБ
В анатомических альбомах
Порой находишь… Книжный труп
Бумагою шершав и груб –
Есть ещё мумии в укромах!
Рисунки, чья серьёзность и
Старого мастера уменье
Сюжет печальный тем не менье
Облагородили почти:
С кожею содранной атлеты –
Целые горы мышц одних!
На заступ налегают в них
И мышц лишённые скелеты.
От этой почвы, что вы рыть
Обречены, покинув гробы,
Чего вы ждёте, землеробы,
Завидную являя прыть?
Какой взыскуя жатвы странной
Вы трудитесь и на кого?
Рабы, могли бы вы его
Назвать хотя бы кличкой бранной?
Уж не хотите ли сказать
(Вот ада жуткая эмблема!)
Что вечный сон – ещё проблема,
Которую не доказать?
Что даже Смерть нас обманула
И предало Небытие,
Если ты жизнь, не житие,
Как грешник прожил? Смерть швырнула
Нас в мрачный край – проснись и пой! –
Где обречён на все века ты
Лишь налегать на край лопаты
Босой кровавою стопой…
Сегодня я обнаружил русский первоисточник этой поэмы Бодлера, так что не остаётся уже никаких сомнений, кем он был на самом деле. Жан Поль Сартр посрамлён. Во фрагменте «Когда б на роду мне написано было» (Арсений Тарковский. «Земное») скрыт русский оригинал «Скелета-землероба». Надо только переставить буквы, чтобы получить зачин, остальное самовосстанавливается. Сонет, кстати, раскрывает этимологию известной поговорки: «горбатого могила исправит». Никто толком не знает, откуда она происходит. В полной форме поговорка звучит так: горбатого исправит могила, а упрямого дубина. Но это добавление явно позднее. И вот, пролит свет и на эту тайну. И ещё одна маленькая находка. Помните концовку песни Владимира Высоцкого «Джон Ланкастер»? Напомню, если кто забыл: «А в гостинице советской поселился мирный грек (грех?)». В этой двусмысленности – вся соль.
Горбатому под Киевом построим
Огромный саркофаг… Где суд над ним?
Но мы молчим. «Господь простит», – всё мним.
Как правду, что уже не тайна, скроем?
Грех мирный извращенцу извиним?
Раз да, мы на гравюре землю роем,
С лопатами скелеты, а героем
Других атлет без кожи стал. Раним…
На поле шагом марш скелеты строем
С атлетами! Абсурд необъясним.
Ничем простор скелету не стесним!
Атлет, покрой хотя бы матным кроем
Того, кем ты на каторгу гоним!
А он: «Я раб… Хозяйское добро ем…»
Я вновь возвращаюст к теме могилы для горбатого. Вот эпиграмма Арсения Тарковского, опубликованная во втором томе его посмертного трёхтомника (в Интернете её нет, не ищите, надо идти и заказывать книгу в библиотеке):
ЭПИТАФИЯ СКОРОХОДУ
Царь Александр Македонский воздвиг усыпальницу эту –
Да упокоится в ней раб-скороход Автопед!
Триста три тысячи стадий отмерил он правой ногою,
Столько же стадий другой – левой ногою пройдя.
Если ты веришь Зенону, сложи эти числа, прохожий!
Молви: Хитрец Автопед бегал всегда босиком!
В контексте эпохи только один человек мог бы претендовать на кличку «Автопед». Это Михаил Сергеевич Горбачёв. Сейчас он находится в больнице, но его ещё не поздно сделать подсудимым. Он много знает. Неужели ему так и дадут умереть, не посадив на скамью подсудимых? А если он скончается, где похоронят – на Ваганьковском? А как же завещание Тарковского?
Сообщение отредактировал Immoralissimus - Вторник, 03.07.2012, 15:22 |
| |
| |
| Immoralissimus | Дата: Среда, 04.07.2012, 17:35 | Сообщение # 2 |
|
Гуру
Автор
Сообщений: 262
Награды: 1
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Кто ненавидит Бога, тот любим
Самим собою, как, однако, исто!
Зачем терпит Господь и эгоиста?
Невинный им и праведник губим!
И радуемся мы, а не скорбим,
Когда, прожив без малого свои сто
Лет жизни в ад уходит, где гноисто,
Палач фашистский, холодом знобим.
А Горби пусть живёт как можно дольше.
Насыпьте ему вкусного побольше.
Как дорог кату каждый жизни миг…
Проявлена к ублюдку человечность.
И всё бы хорошо, когда б не вечность
Небытия… А жизнь что? Ока миг!
|
| |
| |
