| TheRaven | Дата: Суббота, 06.08.2011, 18:54 | Сообщение # 16 |
|
Пользователь
Сообщений: 69
Награды: 0
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Здравствуйте, Ксана.
Прочитал Вашу поэму несколько раз, захотелось попробовать высказаться.
Делать доскональный технический разбор мне представляется бессмысленным ввиду выбранной Вами стилистики, замечу только, что согласен с мнением Юлии в том, что неточная рифма, идущая вперемежку с точной не может местами не резать глаз, т.к. на фоне последней выглядит провальной. Другое дело - строфы, целиком выстроенные на такой рифмовке, они, как мне показалось, смотрятся органичней, а отсюда и убедительней.
Хотелось бы поговорить об образах персонажей.
Не совсем согласен, что поэма о любви, или лучше сказать - она не совсем о любви. О любви центральный персонаж - Лотта, это - да, маленькая девочка, или, как выразился Олег - малолетняя дурочка (в самом чистом смысле этого слова), четкая и предсказуемая линия характера, незрелая, а потому взрывная и безапелляционная любовь к взрослому мужчине, все это представляется мне вполне убедительным, но малоинтересным, за сим ее сразу хотел бы отставить в сторону и обратить все внимание на второго важнейшего персонажа поэмы - Литератора.
Не без горькой улыбки хочется отметить, что литература когда-нибудь таки окончательно утвердит за литераторами репутацию страшных людей, так изрядно им порой достается от своих же коллег. Невольно вспоминается чеховский Тригорин, человек, способный удить рыбу и губить жизнь с одинаковым лицом. Примеров немало, здесь, на мой взгляд, представлен очередной.
Юлия отметила что
Quote (YulKo) Удивительно точно прописан этот персонаж
Возможно, но мне не ясно, таким ли Вы хотели его прописать, хотя очень хорошо ясно одно - никакой любви в высоком истинном понимании этого слова с его стороны в поэме нет, есть плотская страсть, с передачей которой Вы отлично справились. А обескураживает главным образом реакция и поведение человека под влиянием этой откуда ни возьмись обрушившийся на него стихии. Если персонаж изначально заявлен как нравственно нормальный, у него внутри от первого взгляда, до последнего прикосновения к Лотте будет греметь настоящая битва, два взбесившихся Литератора у него в голове будут настырно и с колоссальным треском ломать друг другу ребра, пока один не переломает их второму, все до последнего! Иными словами такому человеку (не половому извращенцу, шведу, вероятно - католику, в любом случае, человеку, которому едва ли чужды христианские нравственные ценности, тем паче - литератору, интеллигенту), внезапно, впервые и совершенно неожиданно для себя испытавшему небывалую всепоглощающую страсть к двенадцатилетней девочке, будет свойственно столь же небывалое внутреннее напряжение, обусловленное прямой и активной борьбой с этой страстью. Этой внутренней борьбы я как раз и не увидел у Вашего героя, но вместо нее увидел следующее:
…А в доме сейчас никого,
А в скалах есть парочка гротов...
Вот тонкие, из рукавов
Свитера пальчики Лоты,
Словно зверушки резвы,
Ловко плетут колосочки
Кос. Силуэт то размыт
Влагой желанья, то чётче...
...А в доме сейчас никого,
А в скалах есть парочка гротов...
Он позволяет себе такие мысли? Или же они налетели на него как сомн демонов, от которых ни сбежать, ни скрыться? А может быть он и не бежит и не скрывается?
Опять же, если персонаж заявлен, как нравственно нормальный, он противопоставит подобному всю, положенную ему природой, волю, все его разумное существо немедленно восстанет против этих мыслей/желаний. Какими бы неотвратимыми в последствии они ни оказались, он очень долго будет пытаться им противостоять. В рамках эпизода это могло выглядеть примерно так:
Его одолевают мысли, принять которые - неслыханно и абсурдно, избавиться - не выходит никак, он знает, что ему лучше уйти, но то мощнейшее чувство, которое не дает ему двинуться с места, само подыскивает ему оправдания - вполне пристойные аргументы, позволяющие ему остаться (лишь бы остаться!), один из них, простейший и глупейший - "ты сейчас просто перестанешь об этом думать и все пройдет", что он и пытается сделать, от чего становится только хуже, беспорядочный рой мыслей растет, усугубляется, доводит его до изнеможения, здравый смысл проигрывает позицию за позицией, все навязчивей становится осознание того, что он больше всего боится осознать, он старается не смотреть на Лотту, но смотрит, так что ему становится страшно от собственного взгляда, страшно на столько, что он не сдерживает порыва - Лотта отворачивается на секунду, он бросается бежать, бежит долго, наконец прячется за выступ скалы, зажмуривается и долго пытается привести в норму дыхание, мысли, унять нервную дрожь, взять себя в руки...
Такое (как возможный пример, разумеется, навскидку и очень сжато) поведение/состояние было бы адекватно для любого человека, не узнающего себя в обычной, вроде бы, ситуации, вдруг обернувшейся более чем необычной. Можно ведь себе представить высоту морального порога, который надо перешагнуть, чтобы вступить... какой там! - даже всерьез допустить возможность связи с маленькой девочкой, для большинства, думается мне, людей этот порог непомерно высок и сегодня, а в 1910-11гг, наверное тем паче. Однако, этот самый момент борьбы у Вас либо пропущен полностью, либо отсутствует по линии поведения героя, читатель ее не видит, для читателя ее нет, а не может ее быть только при одном условии - если она уже когда-либо была ранее, понимаете куда я клоню? Ассоциации неизбежны.
Еще один яркий момент - письмо:
Quote (bambpp) Мне не скучно, не стыдно, но и не весело. Единственное, чего я хочу - оказаться сию минуту у тебя, в Стокгольме
это пишет человек, осознающий что
Quote (bambpp) лишил (12-ти летнюю девочку) не только невинности, но, видимо, и судьбы
Первая мысль - хочу сбежать.
Вот такой не самый романтичный портрет нарисовало мне мое восприятие на фоне чистой и наивной первой любви маленькой Лотты. Портрет человека, покорившегося и не сопротивляющегося своей болезни. Я думаю, что именно ему "чайка" кричала о спасении бегством, или кричала бы любому на его месте, но он оказался слишком слаб, слишком одержим, чтобы расслышать ее до того, как все закончилось.
Хотели Вы того, или нет, но проблема, вызвавшая столь горячие споры, заполняет собой весь второй план кульминационной составляющей Вашей поэмы, отсюда, имхо, и соответствующие мнения.
Плохо ли это?
Для поэмы о любви - фатально. Для остросоциального произведения, каковым я его воспринял, отнюдь нет, но для такого определения образ Литератора, имхо, разработан слабо и не подробно.
Словом, это всего-лишь мое мнение и вИденье, возможно чего-то не рассмотрел, к чему-то был "излишне внимателен".
Рад, если помог, сожалею, если чем расстроил.
С наилучшими пожеланиями.
В.К.
|
| |
| |
| YulKo | Дата: Суббота, 06.08.2011, 23:34 | Сообщение # 17 |
Автор
Сообщений: 689
Награды: 15
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Quote (TheRaven) Юлия отметила что Quote (YulKo)Удивительно точно прописан этот персонаж Возможно, но мне не ясно, таким ли Вы хотели его прописать, хотя очень хорошо ясно одно - никакой любви в высоком истинном понимании этого слова с его стороны в поэме нет, есть плотская страсть, с передачей которой Вы отлично справились
Вот - да! Соглашусь: если бы была та самая борьба, которую описал Виктор, то никто и не говорил бы о педофилии, но в том-то и дело, что борьбы не было. И отрывок письма - всего одним штрихом даёт абсолютно полную и точную характеристику персонажу: да, не впервой. Да, дело привычное. Ни о какой любви с его стороны тут и речи нет с самого начала.Quote (TheRaven) Хотели Вы того, или нет, но проблема, вызвавшая столь горячие споры, заполняет собой весь второй план кульминационной составляющей Вашей поэмы, отсюда, имхо, и соответствующие мнения. Плохо ли это? Для поэмы о любви - фатально. Для остросоциального произведения, каковым я его воспринял, отнюдь нет, но для такого определения образ Литератора, имхо, разработан слабо и не подробно.
Мне всё-таки думается, что дело не в образе литератора. Его роль и так предельно ясна. Если говорить прямо, то вся часть поэмы, следующая за роковой для Лотты ночью, написана , ну как бы сказать, не так ярко, как начало.
Мне даже подумалось, что усталость здесь проглядывает автора. Растерянность.
Даже такая мысль мелькнула - а что, если на этом и закончить поэму? Или почти на этом? Ночь, письмо...ведь дальше, в общем-то всё ясно. Осталось только похоронить главную героиню.
|
| |
| |
Даже заключительная часть не выглядит натянутой - Польша предпочитает убить себя в приступе свойственной ей гордыни (вспомним хотя бы падение самолета с правительством Польши под Смоленском). 
и напрасно, попользуются и бросят 
