О божественный сад, где мечты к воплощению близки!
Ты и грациям друг, и на ласку нежданную скор...
Воедино слились флорентийского вкуса изыски,
и услады Эллады, и щедрый французский декор.

Пучеглазые рыбки глядят на фланеров понуро.
А в тенистых аллеях, где канны пылают огнем,
есть нестрогие девы для мудрых сынов Эпикура
и зеленые кельи для схиму приявших вдвоем!

Монумент королевы купается в солнечном свете.
Попрыгуньи-девчурки свежей наших лилий и роз.
А в колясочках дремлют блаженно-румяные дети:
вот дитя - Купидон, а вот это - младенец Христос.

В Люксембургском саду наслаждается тенью философ.
Вспоминает старик, как он прежде был молод и прям.
Белокурая дева, одна из богинь златокосых,
смех поэту дарит, ну а крошки дарит воробьям.

Здесь английские фразы витают надменно и звонко,
здесь Италии эхо, Китая учтивая речь.
Вот семья россиян, а за ними - француз и японка,
и парижских лобзаний так хочется пылкость сберечь!

Здесь встречаются греки и турки, испанцы и янки:
в Люксембургском саду на любых языках говоришь!
Нынче осень, но детям под вкрадчивый рокот шарманки
представленье Петрушки устроил веселый Париж.

Как на кукольной сцене друг друга тузят, не жалея!
И, коней оседлав (тут тростинки - лошадок взамен!),
шевалье-лилипуты играют в турнир на аллее:
их забавы любил "Лелиан" - незабвенный Верлен!

Здесь парижский Олимп, здесь иного бессмертья не надо:
сочиненья свои подпирают красиво бедром
изваянья поэтов - краса Люксембургского сада,
и фонтан о них пишет в лазури хрустальным пером.

Итальянка была королевою Франции древле,
этот ласковый сад был любимый ее уголок, -
здесь языческой негой дышали цветы и деревья,
здесь впивала она чародейство волшебных эклог.

Пер. А. Голембы