Вот просто улица, просто девочка, просто скрипка,
Вот Симферополь, в ночном кошмаре плывущий мимо.
И всё так странно, и всё так явно, и всё так зыбко,
Но столь прозрачно, что видно души, а плоть незрима.

Оно понятно, им непривычно гулять без тела,
Они способны накуролесить сегодня сдуру.
Давай спокойно - лети, родная, куда хотела.
Звучит пространство и оживает архитектура.

Подняться выше есть назначение доминанты,
Но даже если нам хватит лада, стекла и стали,
Однажды вспомнишь, какую тяжесть несут атланты,
И вдруг накроет - они измучились, мы устали.

Создав машины, мы не сумели избыть природы.
Так получилось, все люди скопом - одна ошибка,
И континенты с плечей готовы стряхнуть народы,
Но не об этом поёт поэту ночная скрипка.

Я не злорадствую, не завидую, не ревную,
В осеннем сумраке расточая бесцельно пламя,
Да только, знаешь, едва ли лучше идти в пивную
Болтать за рюмкой о том, что станет со всеми нами.

Конечно, станет - существ не выдумать неуместней.
Мелькают кадры, на них младенец, ребёнок, взрослый...
Гордиться нечем, когда любовь, о которой песня,
Была до нас, и само собой, остаётся после.

Здесь нет ни паники, ни раскаянья, ни обиды.
В неверном свете алеют листья на старых клёнах,
И отпускают земную ношу кариатиды,
Во сне заслушавшись тихой музыкой нерождённых.