| на снегУ капли солнечной крОви, помолчи, я всё знаю, коровьев: кто встревает в серость багровым, под трамваем не гибнет героем, а того тупо- тучей накроет…погоди ты про свой трамвай! – у меня есть зимой трава – на полу две полянки ковровых, кладбище есть- кровать- где живых помещается трое, здесь у нас много есть всего, кроме -- талой весенней крОви – день осенний льется из крана- если есть во мне сердце, то справа - в нем любовь просыпается рано- и начинает тотчАс в межреберье где-то стучать так болезненно и неровно…на подоконнике капли крОви… на этот раз- чья?... на столе много рукописей увядших, что делить на мои и ваши – это дядька морозный- сварщик -- наши души в одну слепил, а в земле как в матрасе старом, я слышать недавно стала- как для нас роют целым стадом пути отходные - клопы…я слышать недавно стала, как трясутся у Окон ставни, ветер бьет им в стеклянные лбы- ветер мстит, что всегда нас прятали, раздражает, что вон они- рядом мы- новогодние и нарядные- за плёнками тонкими и заляпанными - с глазами с признаками любви…вьюга, долго ль тебя на плечах, в ночИ, городу на себе, как друга, нести – на столе много рукописей…на этот раз – чьи?... кто теперь мне заснуть позволит? – помолчи, я всё знаю, воланд, ночь особенная, с запахом хвои, с апельсинами и без друзей…погоди ты про череп-трофей! вот на этой ковровой траве только что нас валялось двое, но его вечно спать уводит раньше меня морфей…я широко закрытым окном - москве -- в глаза посмотрела с такой уловимой печалью: я на этот раз- чья? твоя ли, ничья ли?... | 
0
