Как долго шёл я - не скажу,
Но отцвело немало вёсен,
Скупая, немощная осень
Легла, состарясь, на межу.

На ней - рябина без листвы,
Вся в ожерелье красных ягод,
Налитых горечью, что зА год
В плодах накоплена, увы.

Я к ней пришёл не напрямик -
Бредя, скорее, восвояси,
Угрюм и мыслями неясен...
И в самый этот трудный миг

Любой, мне в душу заглянув,
Усобные узрил бы распри:
Витают вОроны, и Ястреб
Лежит, разинув алый клюв.

Ликует алчущая чернь
Над падшей жертвою неверья!
И брызжет пена! Кровь и перья!
И гложет страх - тлетворный червь!

Средневековый мрачный свод!...
Пудовые влачатся цепи!..
И "дух" в отчаянном фальцете
Срывает голос свой!.. И вот,

Глаз человечьих позади,
Прильнув щекой к плечу рябины,
Гашу я клёкот ястребиный
В своей надломленной груди.

И даль туманная видна.
И там за далью, в перспективе
Всё неуёмней, всё ретивей
Встаёт и бродит "глубина".

Встаёт и бродит, и грозит
Бескрайнее людское море,-
Над ним ни праздника, ни горя!
Пустой лишь дым над ним сквозит...

Как "блудный сын" к рябине льну.
Крылами Ястреб машет даром,
В висках ударом за ударом
Отстукивая тишину.

Биенье ястребиных крыл
В крови - всё слабже,угасая...
И на ветвях я повисаю
Безвольно. И глаза закрыл...