Унесёт меня теченьем река,
но поймают рыбаки и спасут,
а, очнувшись, чтоб не быть в дураках,
я течение с собой унесу.
Посажу его за праздничный стол,
отогрею, так и быть, коньяком.
Вот когда мы перевалим за сто, -
я и буду перед ним дураком.
Расскажу ему про быт, про дела,
расскажу, как через жизнь моросил,
как напрасно меня мать родила,
хоть об этом никогда не просил,
Про любовь ему скажу, и про боль.
И вторую отворю коньяка.
Тут уж, знаешь, согласиться изволь:
жизнь, течение, тебе – не река… Так сидел бы и всю жизнь заливал,
но, чуть только перевалит за три,
посмотрю, - оно не то, что Нева, -
еле тёпленькое, что твой Гольфстрим.
Я налью ему ещё пару раз,
а как станет чересчур горячо,
так возьму, и отпущу в унитаз, -
и пускай себе обратно течёт. |
0
