Отвори себя, устрица. Створки едва приоткрой,
обнажив свою плоть – эту мякоть диванного плюша
на исходе зимы,
этот липкий полуденный зной калорийного дня.
И меня, без которого лучше.
Перламутровый сплин дребезжит на подкорковом дне.
Шелестят зеркала. Вечереет, -
и дело к войне.

II.

Кулинары зарю испекут без особых хлопот.
Рецептура проста, но убийственно неповторима:
полыхающий диск, догорающий в пламени вод,
да полярная ночь на окраине Третьего Рима.
А пока – ничего,
проживём на подножных кормах.

III.

Ты вкушаешь зари пресноватый оранжевый хлеб,
запиваешь вином
из любой придорожной канавы
и торчишь, словно перст, - элегантен и в меру нелеп,
на краю тишины – до краёв иллюзорной державы.
А она, между прочим,
стоит на соседнем холме.