Объяснительная по поводу событий, имевших место в ночь на 1 апреля в общежитии № 8 ТГУ. Приступаю: друзья наслаждаются обществом женщин, восседая почти впятером на одной раскладушке в коридоре пустынном того общежитья, в котором столько дней и ночей разменял я на долгие годы, что уже и не вспомнить. Они, в ожиданьи рассвета, разговоры ведут исключительно лишь о погоде, - дескать, март не удался, - но недалеко до апреля, и да близится час тот, когда златокудрая Феба всё, что сможет, рассыплет… И прочее в этаком роде. Я же, злата не ищущий, и серебром обделённый, медитирую в плоскости, заданной сферой Паскаля, рассечённый наотмашь - что-Гамлет! мечом рефлексии. Заунывная речь, - И.П. Павлов писал в своих книжках, как настырный шахтёр, пробираясь в кору полушарий, не земных, а больших, тормозит не земные процессы, а большие – движения мысли моей одинокой. Так вот я и заснул в это первое утро апреля. Восхищенье друзей, как всегда, не имело предела, - восхитить остальных пожелали они. Улыбнулись, полагаю - беззлобно, укрыли заботливо пледом и ушли. Что сказать им, морали не переступая! Время шло, как войска, не решаясь сменить направленье. Я лежал в коридоре и в предвосхищеньи сержанта, только он и не думал оказывать мне восхищенье, - разбудил, Это мистика. Или - второй Кашпировский! Остальное не стоит и тени моих ожиданий, - написал протокол. Я так думаю, по трафарету, ибо слишком шаблонны слова его и запятые. Я покаялся в том, что уснул посреди коридора, каюсь и до сих пор. И, пожалуй, не скоро раскаюсь. P.S. Я хороший, поверьте. Я выспался. Больше не буду. 2\3 апреля 1991 г. |