хотя мне и не близка скандинавская мифология (хотя я и читала "Мой Рагнарек" Фрая),
- стихи впечатляют! и выбранной формой с цезурой, слегка раскачивающей читателя,
но не до морской болезни
понравилось сочетание "несочетаемой лексики", сильный прием.
ну и вообще, воодушевляюще так звучит.
особенно:
И с жадностью пить, пока не погаснет взор,
Восторг отмщенья и звездный холодный свет,
И ярость боя, и ветер с далеких гор.

Спасибо Вам за отзыв. Только сейчас до него добрался
Не могу сказать, что я такой уж поклонник именно скандинавской мифологии - скорее меня интересуют все арийские мифологические системы, предлагающие взгляд на мир, альтернативный нивелирующей иудеохристианской модели.
Фрая не читал, даже не знаю, кто это, но когда-то перелистывал "Старшую Эдду". Видимо, необходимо кратко пояснить некоторые имена и названия, встречающиеся в тексте:

Нагльфар - корабль смерти, в конце времен прибывающий с запада и возвещающий о начале великой и безнадежной битвы, в ходе которой гибнут все боги и люди (Рагнарёк);
Один - верховный бог, символизирующий власть конунга;
Тор - бог и культурный герой, воплощающий мощь вооруженного народа, его магическое оружие - молот Мьёлльнир;
Фрейя - богиня любви, красоты и плодородия;
Локи - злокозненный бог-антагонист, который приводит Нагльфар из царства мертвых для борьбы с богами;
Мундспеллий - царство огня, расположенное на юге, оттуда для участия в последней битве богов и чудовищ прибывает огненное воинство;
йотуны - демонические великаны.

Эта мрачная история импонирует мне тем, что здесь нет никакой спекулятивной морали, никакого "высшего судии" и последующей раздачи "хорошим парням" уютных местечек в небесной канцелярии - все предельно жестко, страшно и честно. Боги несут ответственность за мир, который скатывается в пропасть - и они идут на бой, зная, что обречены. Иначе поступить они не могут, поскольку являются воинами, а долг воина - сражаться. Для них это уже вопрос не стратегии, а эстетики. Стихи - об этой эстетике, и еще о том, что в другой арийской философско-мифологической системе - индуизме - называют словом "дхарма".

Сегодня многим из нас такой подход к делу кажется первобытной дикостью, поэтому нами правят не воины, а торгаши, но остановить Нагльфар им тем более не под силу - тут не откупишься.

А несочетаемая лексика - это даже не прием, я просто считаю, что нельзя игнорировать процессы, происходящие в русском языке. Ведь здесь не надуманные конструкции - все эти вербальные формы прекрасно уживаются в нашем сознании. Ну и, разумеется, столкновение классических литературных оборотов с современными жаргонизмами позволяет обогатить текст неожиданными семантическими оттенками, характерными именно для нашего времени.

Сильный стих, много находок. С "гнусными гадами" перебор, по-моему.

Спасибо за коммент, Евгений. Что-то находим, что-то теряем - все как обычно
По поводу этих самых "гнусных гадов", даже не знаю - может быть, и перебор. А может, и недобор. Трудно сказать - уж очень не нравятся мне нынешние "хозяева жизни". Я что, собственно, сказать хотел: гнус - это собирательное название летающих кровососущих насекомых, гады - пресмыкающиеся; так вот, олигархи нашенские - они, без всякого сомнения, кровососы, с этим никто спорить не будет, я думаю, но они же и пресмыкающиеся, поскольку ползают на брюхе перед более крупными заокеанскими упырями. Вот и выходит - гнусные гады ползучие. Как-то так получается.

Гумилёвщина, приправленная борхесианством! Если бы Гумилёв начитался Борхеса и научился хорошо рифмовать, он бы, наверное, писал в таком духе.

Да здесь помимо "Старшей Эдды" и Гумилева с Борхесом еще много чего вспомнить можно - и "Бхагавад-гиту" с ее "Сражайся, Арджуна!", и Киплинга, и Константина Симонова, и даже рок-музыку: панк и металл. Отдельное спасибо, конечно, специфической информационной атмосфере нашего времени, создающей совершенно уникальное ощущение ожидания грандиозной катастрофы.
Идея стихотворения появилась у меня в процессе изучения мировоззрения крымских готов (не современных размалеванных подростков, а древних воинов) - их мифология оказалась близкой к общегерманской и скандинавской. По ходу упоминался Нагльфар - призрачный корабль, построенный "из ногтей всех мертвецов" (эта пикантная подробность вызывает отвращение у некоторых читателей, но я тут ничего не могу поделать - Нагльфар построен именно из этого материала; между тем, заметим, что сей мрачный образ исполнен глубокого смысла - корабль смерти, возвещающий о конце времен несет некий трансцедентальный опыт (карму?) бесчисленных поколений).
А вообще, честно говоря, мне хотелось показать, что современный постмодернизм отнюдь не сводится к досужим умствованиям унылых интеллигентов, и вполне способен явить себя в такой вот яростной поэзии.

Прочитал несколько раз. Впечатлило. Вот только лично мне режет слух такие слова: как менты, дело труба, кранты. Мне кажется что скандинавская мифология настолько возвышенна и благородна что не стоит употреблять эти грубые и необтесанные термины (по крайней мере, к ней).
В этом стихе есть настоящий воинский дух, дерзновенный взгляд в прошлое и настоящее как форпост для будущего, побольше бы таких творений рождалось бы из-под пера современных поэтов. Да мало пока таких поэтов.… Но это только пока!
Не время любоваться цветочками, время любоваться оружием!
Думаю, мой стих на эту тему пересекается с вашим, по крайней мере в оценке поступков богов.
Воистину!

Но хоть и абсурден созданный ими мир,
Они уходят как подобает богам.

Нагльфар

Когда огненный дождь будет с яростью бить
Когда кровь понесёт на рогах Эйктюрнир,
Гирдам верных сынов суждено будет пить
Эль могучих небес, где погибнет Гримнир.

Не богам изменять свои вёрсты судьбы
Они ведают всё, что должны исполнять.
И над ними стоит перст арийской крови
Они сделали шаг и должны отвечать.

Не дрожит Хериан ибо знает свой рок
Ульфхеднар начертал на челе Агисхьяльм,
Время страшной войны – что зовут рагнарок
Время выйти на бой с криком вечности – Хайль!

Мир достоин того, чтоб погибнуть в огне
И подобно цветку из золы снова встать.
Что отжило себя пусть уходит к звезде
Пришло время Вотан и тебе умирать!

Мы не будем скорбеть по ушедшим богам
Но их память в крови понесём мы в века,
Из когтей мертвецов выплыл в бой Нагльфар
Это символ начала, это символ конца!

И пусть бьёт в форштевень небосвод на костре
Сурта меч пусть сожжёт славный воинский рай,
Скинет панцирь берсерк, чтоб уйти на щите
В раскаленный огнём и мечом небокрай.

Вратислав, благодарю за этот комментарий, продемонстрировавший абсолютно верное понимание Вами сути проблемы, которой посвящено стихотворение, а также за Вашу собственную поэтическую интерпретацию темы Нагльфара.
Да, для меня эти стихи (и мои, и Ваши) - прежде всего о настроении воина, которое страшнее всего утратить в этой жизни. Мне понравились Ваши строки:

Мир достоин того, чтоб погибнуть в огне
И подобно цветку из золы снова встать

Воистину так! Igne natura renovatur integra - все существующее обновляется огнем! В большинстве арийских систем знания даже боги не вечны, и человек может стать богом. Но пропасть между миром людей и миром богов способен преодолеть лишь неукротимый дух воина. Да, мы называем дерзновением то, что адепты ближневосточных религий называют гордыней, и для нас это не грех, а доблесть. Дерзновение куда эффективнее опиума исцеляет от страха и усталости, однако далеко не все согласятся принять это лекарство - его невозможно никому навязать, тут каждый выбирает сам.

Я поддерживаю Ваш призыв любоваться оружием - потому, что его утонченная эстетика скрывает разгадки многих волнующих тайн, и было бы заблуждением видеть, скажем, в застывшей молнии клинка исключительно орудие убийства, не замечая запечатленной здесь безнадежно-прекрасной философии человеческой жизни как одного эпизода вечно длящегося сражения.

Уверен, современная поэзия может и должна поднимать подобные темы, ведь каждому из живущих приходится принять бой - даже тем, кто никогда не поднимет оружие.

Живая русская речь развивается и претерпевает изменения, нынешний высокий стиль отличается от высокого стиля минувших эпох, и это вполне естественно. По поводу использования мной жаргонизмов и прочих "нехороших" слов скажу следующее - я применяю их осознанно, преследуя вполне конкретные тактические цели:
- четко обозначаю историческую эпоху - мой Нагльфар подходит к берегу не в условном мифологическом пространстве, а здесь и сейчас;
- подбираю интонационный ключ к восприятию интересующей меня читательской аудитории;
- предусмотрительно занимаю плацдарм, с которого мои позиции может атаковать иронический критик; поясняю: дегенераты, которые по ходу интересуются только тем, что можно сожрать, выпить или трахнуть, хотя их самих скоро трахнут и сожрут куда лучше организованные дружелюбные пришельцы из экзотических стран, боятся романтического пафоса как черт ладана, он их, видите ли, просто бесит, они бы рады зло и цинично его высмеять, но ничего не получается - я еще злее и циничнее, а вдобавок еще и остроумнее, поэтому облом им выходит;
- акцентирую внимание читателя - информационных раздражителей сейчас так много, что заставить купающегося в медиа-волнах современника обратить на некий текст хотя бы рассеянный взгляд подчас можно лишь оснастив этот самый текст хорошо заметным сочным ругательством или иным мощным фразеологизмом, увы.

Помимо прочего, мне просто интересно наблюдать, как совершенно различные дискурсы воздействуют на суть сказанного - всегда ли она остается неизменной? В любом случае, несколько вульгарных словечек, донесшихся с утопающей в осенней грязи улочки какого-нибудь предместья, едва ли могут воспрепятствовать высокому парению древнего мифа - так почему бы не дать им прозвучать напоследок, ведь прибытие Нагльфара некоторым образом касается и жителей этого предместья, а не только великих богов и героев, не так ли?