Целый день он скрывается где-то,
Растворившись в предутреннем мраке,
Укрываясь за солнечным светом,
Пряча в тень свою душу собаки.

В пустоте суеты тягомотной
Он почти что меня не тревожит,
Лишь мелькнёт силуэтом неплотным
Зыбкий призрак в тумане прохожих.

Но закат догорит, как бумага,
Темнотой переулки завьюжит...
И я жду с нетерпеньем и страхом,
Когда пёс снова выйдет наружу.

Он придёт созерцать мою душу,
Терпеливый взыскательный зритель.
Он появится. Я ему нужен.
Я - трофей, ну а он - победитель.

И из чрева густеющей ночи
Без фанфар в мой мирок просочится
И у двери уляжется молча
Чёрный пёс. И опять мне не спится...

И любые слова бесполезны -
Он себя не опустит до спора.
Я в глазах, излучающих бездну,
Вижу сталь своего приговора.

* * *
Вольный ветер обжёг горло горечью,
И не так уже греет костёр...
Что ты ищешь в краю этом сумрачном,
Не пророк, не разбойник, не вор?
Почему? Почему получилось так?
Сам себе - бог и чёрт, и судья...
Пустота, простота или высота:
И убить, и любить - всё шутя.

"Победивший себя да возвысится," -
Тихо шепчет навязчивый рок.
Но к тебе ни на шаг не приблизился
Горизонт. Он всё так же далёк.
Старый плащ весь истянут заплатами,
Тёртый посох, ботинки в пыли...
День встаёт над холмами горбатыми
И тропа исчезает вдали.

Города и дворцы, страны, хижины,
Лица, морды, улыбки, глаза,
Пепел сёл и полей, кем-то выжженных,
На руках слаще мёда роса.
Кто-то там проиграл, кто-то победил -
Ты же знаешь, что всё это миф.
Только в сердце запал, душу бередил
Где-то слышанный грустный мотив.

Память жжёт это воспоминание,
Что загнал в закоулки души:
Как назад посмотрел на прощание,
Как слеза на ресницах дрожит...
То, что было - прошло, перемелется,
Недобитых врагов пощади.
У окна, зацелована месяцем,
Она ждёт. Поскорей приходи.