Барамунда | Дата: Среда, 22.08.2012, 13:43 | Сообщение # 1 |
Пользователь
Сообщений: 30
Награды: 6
Замечания: 0%
Статус: Offline
| В детстве одна девочка предложила мне поцеловать её. Наверное, это была любовь, уже не помню. Взамен Оленька пообещала мне счастье и кулончик на цепочке: маленький самолётик из настоящего детского золота. Оленьке было четыре с хвостиком, а мне недавно стукнуло пять. Я выглядел в её глазах серьёзным, опытным мужчиной – настоящим мужчиной её мечты... Девочка обманула меня. Когда я честно поцеловал её во влажные тёплые губки, та самодовольно улыбнулась и решительно заявила мне, что отныне вот это и есть моё счастье, а самолётик решила оставить себе: «В память о нашей любви»! Я попытался было силой отнять у неё изящную безделушку, но девочка заревела и назвала меня дураком. Я тоже заплакал. Разняла нас нянечка. Оленьку, помню, она ласково потрепала головке, а мне отвесила звонкого шлепка и пригрозила, что выставит на: подоконник без трусов, если я когда-нибудь ещё стану приставать к девочкам. Таков был мой первый урок любви. Позже я любил многих девочек. Все они были немного или даже намного младше, но всё равно в дураках неизменно оставался я: бесконечно счастливый, но... без Золотого Самолётика. Так оно и продолжалось: из раза в раз со скучным постоянством. И несправедливость эта, в конце концов, превратилось в самое настоящее наваждение. Женщины удивительно легко дарили восхитительные вещи: себя, детишек и бритвенные комплекты. А одна оригиналка умудрилась преподнести мне даже триппер! Но, как только я заводил речь о Золотом Самолётике, они почему-то скучнели и терялись. Некоторые начинали неубедительно плакать, по видимости, для приличия, другие выставляли мой чемодан на лестницу. А как же?! Ведь они доверили мне всё: молодость, красоту, нервы! Они ведь дали мне главное – счастье! А тут я со своим дурацким самолётиком... Тогда я устал от этой дурацкой суеты и умер: одним прекрасным утром сердце моё лопнуло от переполнявшего его безграничного счастья. Меня положили в новёхонький гроб, уронив головою на кружевную батистовую подушку. Потом отпели в прикладбищенской капличке и понесли на руках к свежевырытой могиле – прощаться. За гробом скорбно следовала процессия молодых, прекрасных дам – цветущий, благоухающий духами караван. Они и сейчас принесли свои последние подарки: кто трогательный букетик, кто толику искренних слёз, стекающих с прекрасных, покрасневших от неподдельного горя глаз на осеннюю бурую глину. Дамы подходили ко мне и по очереди целовали в застывшие, припудренные белым тальком губы. Приближались на миг, целовали, уходили прочь – уже навеки… Внезапно одна из них медленно склонилась надо мной и тихо прошептала, горько улыбнувшись: «Прости!» Холодную грудь мою пронзило вдруг удивительное тепло… Волшебное тепло маленького самолётика из настоящего детского золота... Лучше поздно, чем никогда… Душа освободилась и, удовлетворённая, полетела...
|
|
| |