Герман Гессе назвал эту игру в своём одноимённом романе "Игрой в бисер". Будете спрашивать, что такое бисер? - Если коротко, это то, что не велено кидать в свинский высер. Это - великая святыня иудео-христианской традиции. Это Атлантида, которую теперь можно отрыть как Помпеи с Геркуланумом. В эту игру люди играли с древнейших времён и у них был рабочий инструмент - деревянные кубики с вырезанными на них буквами. Даже в наши дни этот инструмент в некоторых ситуациях (в местах лишения свободы, к примеру, где ценность обретают такие простые вещи, как бумага, карандаш ) был бы весьма полезен. Кстати, именно в виде куба описан в Апокалипсисе Новый Иерусалим.

Но у меня есть ещё более конкретный ответ. Самое тягостное и мучительное состояние для автора - это творческое бессилие. Не пишется - и всё тут! Нет побуждающего к творчеству первообраза, адекватно передающего лирическое настроение. И ждёшь его днями, неделями, месяцами... А теперь не так. Теперь я работаю по заданной теме. Я сменил творческую установку, так как выражаю не своё я, как раньше, а реконструирую текст, созданный не мной, а неизвестным автором прошлых веков. Я даже не всегда несу ответственность за написанное - я больше не писатель, я читатель! Следствием ежедневной практики в этом искусстве становится такое знание русского языка со стороны рифмы. которое без труда позволяет выразить любую мысль стихотворно. Для меня уже нет проблемы первообраза - он наперёд задан языком. Я лишь развиваю изведённую из слова энграмму. Одним словом, это возможность ежедневно упиваться новым вином - творческим состоянием, которое не проходит, а становится фоном жизни. Мне некогда себя перечитывать...