| Mallory | Дата: Пятница, 18.01.2013, 14:57 | Сообщение # 1 |
Пользователь
Сообщений: 108
Награды: 0
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Роа́льд Ча́рльсович Мандельшта́м (16 сентября 1932, Ленинград — 26 января 1961, Ленинград)
Вкратце. Ленинградский поэт с судьбой тяжелее, чем у многих. Поэт-одиночка, неоромантик, "поэт для художников", собравший вокруг себя небольшой, но яркий круг: Александр Арефьев, Александр Трауго, Вадим Преловский, Рихард Васми, Шолом Шварц, Валентин Громов, Владимир Шагин и другие. Туберкулезник, не доживший до 29 лет. Не смог закончить образование, не мог работать, но являет собой пример торжества духа над немощной плотью. Певец Ленинграда, бывшего его, по сути, единственной любовью. При жизни не публиковался никогда, хотя попытки были. Да и теперь мало кому известен. Считаю этот факт обидно несправедливым и выкладываю кое-что из его небольшого поэтического наследия...
АЛЫЙ ТРАМВАЙ
Сон оборвался. Не кончен.
Хохот и каменный лай. —
В звездную изморозь ночи
Выброшен алый трамвай.
Пара пустых коридоров
Мчится один за другим.
В каждом — двойник командора —
Холод гранитной ноги.
— Кто тут?
— Кондуктор могилы!
Молния взгляда черна,
Синее горло сдавила
Цепь золотого руна.
— Где я? (Кондуктор хохочет.)
Что это? Ад или рай?
— В звездную изморозь ночи
Выброшен алый трамвай!
Кто остановит вагоны?
Нас закружило кольцо.
Мертвой чугунной вороной
Ветер ударит в лицо.
Лопнул, как медная бочка,
Неба пылающий край.
В звездную изморозь ночи
Бросился алый трамвай!
1955
* * *
Ковшом Медведицы отчерпнут,
Скатился с неба лунный серп.
Как ярок рог луны ущербной
И как велик ее ущерб!
На медных досках тротуаров,
Шурша, разлегся лунный шелк,
Пятнист от лунного отвара,
От лихорадки лунной — желт.
Мой шаг, тяжелый, как раздумье
Безглазых лбов — безлобых лиц,
На площадях давил глазунью
Из луж и ламповых яиц.
Лети, луна! Плети свой кокон,
Седая вечность — шелкопряд.
Пока темны колодцы окон,
О нас нигде не говорят.
НОВАЯ ГОЛЛАНДИЯ
Запах камней и металла
Острый, как волчьи клыки,
— помнишь? —
В изгибе канала
Призрак забытой руки,
— видишь? —
Деревья на крыши
Позднее золото льют.
В «Новой Голландии»
— слышишь? —
Карлики листья куют.
И, листопад принимая
В чаши своих площадей,
Город лежит, как Даная,
В золотоносном дожде.
* * *
Когда-то в утренней земле
Была Эллада...
Не надо умерших будить,
Грустить не надо.
Проходит вечер, ночь пройдет —
Придут туманы,
Любая рана заживет,
Любая рана.
Зачем о будущем жалеть,
Бранить минувших?
Быть может, лучше просто петь,
Быть может, лучше?
О яркой ветренней заре
На белом свете,
Где цепи тихих фонарей
Качает ветер,
А в желтых листьях тополей
Живет отрада:
— Была Эллада на земле,
Была Эллада...
* * *
Тучи. Моржовое лежбище булок.
Еле ворочает даль.
Утром ущелье — Свечной переулок
Ночью — Дарьял, Ронсеваль.
Ночью шеломами грянутся горы.
Ветры заладят свое —
Эти бродяги, чердачные вороны,
Делят сырое белье.
Битой жене — маскарадные гранды
Снятся.
Изящно хотят. —
..............................
Гуси на Ладогу прут с Гельголанда.
Серые гуси летят.
КОНЬ ВОРОНОЙ
Веют тучи крыльями орлана
Над взошедшей ночью трын-травой,
Стонет город матом Тамерлана
Над своей оливковой Невой.
Из хрустальных слез концертных залов,
Золотой сонатой дребезжа,
Вороная лошадь пробежала,
Веки луж оранжево смежа.
Искрозвонка лошадь вороная,
Всадник пьян настоем из часов,
Копья рук в туманы окуная
Под тяжелой мерою весов.
И, как я, хмельной твоей любовью,
Обезумев в звездной синеве,
Истекает розовою кровью
На гранитных подступах к Неве.
* * *
Мостика профиль горбатый,
Милая, тих, как всегда,
В красную дырку заката
Ветер вдевал провода.
Бедный, неласковый, старый,
Скоро устав на земле,
Кто-то качался кошмаром,
Будто в трамвайной петле.
Словом, чуть-чуть синеватый
Вечер — обычный до слез —
Тихий, как серая вата,
Скучный, как запахи роз.
Сообщение отредактировал Mallory - Пятница, 18.01.2013, 14:58 |
| |
| |
