| YulKo | Дата: Четверг, 16.05.2013, 00:07 | Сообщение # 1 |
Автор
Сообщений: 689
Награды: 15
Замечания: 0%
Статус: Offline
| Вообще-то я просто "Листригонов" хотела перечитать: всё-таки живу почти в Балаклаве, частенько по набережной прогуливаюсь мимо своеобразного памятника Куприну - он сделан в человеческий рост и стоит у ограды, как живой.
Так вот - перечитала, конечно, с удовольствием, но затянуло - как все хорошие книги затягивают - и пошла дальше читать. И совершенно неожиданно обнаружила, что Куприн довольно много писал о вере и верующих. Мы Куприна почему-то больше знаем как мистика или даже безбожника( "Олеся", "Гранатовый браслет", "Ночная фиалка"), а есть у него совершенно шмелёвские по духу рассказы - "Московская Пасха", "Бедный принц". А те очерки, что он писал в эмиграции - "Слово Святейшего", "Обиходное пение" - вообще показывают его человеком глубоко верующим. Конечно, его нельзя назвать(его и не называют) православным писателем(как того же Шмелёва), и мне даже понятно, почему: ностальгические рассказы Шмелёва о своём детстве ("Лето Господне") пронизаны светом и любовью, идеализированы (сейчас в подобном ключе написаны рассказы Шевкунова "Несвятые святые"). А вот нелицеприятные зарисовки Куприна тем мрачнее, чем правдивее.
Даже рассказ "Молитва Господня" о чудесном утишении страшной лесной бури молитвой "Отче наш" вызывает скорее страх, чем умиление. Что же говорить о таких "спорных" раскказах как "Запечатанные младенцы"(о нерадивом сельском батюшке) или "Анафема"(о протодьяконе, многолетствовавшем Толстого вместо анафематствования). Эти два рассказа как раз очень хорошо иллюстрируют известную мысль об оскудении священнического сословия, почему и потребовалось "очистительное" пламя революции. Вообще выскажу крамольную мысль: Церкви полезны гонения и катакомбы так же, как и литературе запреты и цензура. Помню, Елена Шварц в какой-то статье о Питерском поэтическом андеграунде советских времён сравнила его с кипящей под крышкой кастрюлей: всё бурлит, клокочет. А сними крышку - пар выпущен, бурление прекратилось. Вот смотрите: сейчас нет запретов, говори, о чём хочешь, делай, что заблагорассудится, и что же в результате делают? Сеют "разумное, доброе, вечное"? Кстати, и Куприн говорит об этом в "Слове Святейшего":
"В хаосе нашего недавнего прошлого лишь одна исконная сторона русской жизни поражает своим величием, укрепляя дух своей твёрдостью, умиляя горячностью своей веры, рисуется непоколебимо и светозарно ярко. Это Русская Церковь...
Но какую беспримерную силу духа, и какой пламень веры проявили пастыри и архипастыри Русской Церкви — этого не посмеет ни обойти, ни замолчать история! Деревенские попики и дьяконы — предмет нашего прежнего зубоскальства — малоучёные, забитые и светским, и духовным начальством, подверженные многим слабостям, вдруг восстали на защиту Церкви с неслыханной священной ревностью и в страшных муках, физических и нравственных, тысячами принимали мученические венцы. И сотни епископов, которых мы склонны были упрекать в том, что они ездили в каретах, запряжённых четвёрками, и носили драгоценные камни на клобуках и панагиях, бестрепетно пошли на смерть впереди своих иереев."
Но вернёмся к тем временам. Ведь это оскудение духовное не только духовенства коснулось. Простые миряне, вопреки бытующему мнению о глубокой и искренней вере "простого народа", тоже представляли собой практически современное нам зрелище: суеверие и обрядоверие во всей красе. Вот рассказ "Мирное житие". Откровенно отталкивающе рисует Куприн образ настоящего "махрового" фарисея, уверенного в своей правоте и праведности. Совершенно мастерски создан контраст на атмосфере покаянных церковных великопостных молений и псевдо-смиренных мыслей доносчика и анонимщика Ивана Вианорыча: "Слезы блудницы и аз предлагаю..." До какой же степени очерствения должна дойти душа человека, если вместо того, чтобы ужаснуться гнусности и страшным последствиям своего поступка, гордиться им!
Иногда говорят, мол, в деревне вера сохранялась. Отнюдь. Почитайте хоть "Зачарованный глухарь" или апокрифическое сказание из "Листригонов" "Господня рыба", или тех же "Запечатанных младенцев". А с какой едкой иронией описывает Куприн два типа "профессиональных богомолок" - лакомку и постницу ("Ханжушка")! И как "смачно" прорисована соревновательность двух наших столиц, доходящая до абсурда и "цирка" ("Две знаменитости"), когда именитые прихожане спорят о том, чей дьякон голосистей. Некоторые вещи читать и узнавать вообще противно. Я имею в виду рассказ про сановного вора("Канталупы"), каждый вечер истово обещающего перед образами остановиться на миллионе дохода в то время, как его доход давно перевалил через два миллиона.
Коротко сказать, все эти типы необычайно современны и узнаваемы, и смешны. Однако смех этот не такой уж весёлый. Не то чтобы "смех сквозь слёзы", а как будто смех "сквозь знание" - знание того, что всё это было - и мы знаем, чем кончилось - и повторяется сейчас. А это значит, что природа человеческая никак не меняется, как ни старайся. Вот "разрешили" нам верить, так мы из этого или "шоу" норовим устроить, или "стыдное" занятие. Честное слово, буквально вчера читала: вера, мол, дело настолько интимное, что нельзя её показывать. Получается, пардон, "сиськи" можно, а веру нельзя? Бред какой-то.
И вот я всё думаю: почему же не выходит у нас золотой середины? Почему обязательно или гонения, или вот такая ханжеская профанация? И у меня нет на этот вопрос ответа. И у Куприна, похоже, не было.
|
| |
| |
