Имя автора книги пишут на обложке, а в сборнике стихов - перед каждой подборкой. А если это перевод с иностранного языка? Имя переводчика чаще всего можно найти в оглавлении на последних страницах книги. Мне кажется это несправдливым. Всё-таки мы читаем произведение, написанное на русском языке, пусть и переведённое. Вот и я долгое время не обращала внимания на имена переводчиков зарубежной поэзии, пока мне в руки не попала книжка переводов Вадима Алексеева "ALBUM ROMANUM". В первую очередь меня заинтересовали переводы стихов Борхеса и римских поэтов. С французской поэзией, которая тоже была представлена в коллекции переводов, я была более или менее знакома по другим изданиям и поэтому просто пробегала, как говорится,"по диагонали". Не знаю по какой причине взгляд остановился на переводе из Верлена, стихотворение мне понравилось и показалось странным, что я не обращала на него внимания раньше, когда читала подборку стихов Верлена в сборнике французской поэзии. Перелистала сборник, нашла это стихотворение... и стало ясно почему. Вот тут-то и произошел, что называется, "разрыв шаблона", хоть это и смешно, конечно. 
Вот оно, это стихотворение. Поль Верлен
Надежда вновь блестит соломинкой в сарае,
Хватайся за неё, не думай о былом.
Бьют полдень. Спи. Оса кружится над столом,
А ты всё ждёшь, свой лоб руками подпирая.
Ах, бледная душа, и столько лет спустя
Ты не устала ждать. Бьют полдень. Это снится.
Пей! Вот вода, и жди, а я, сомкнув ресницы,
Забормочу сквозь сон, как кроткое дитя...
Бьют полдень. Ах, мадам, уйдите, ради бога,
Пусть он ещё поспит, да-да, ещё немного...
И гул её шагов всё чудится ему.
Как камушек из рук сквозь брызнувшие слёзы
Надежда падает в таинственную тьму...
Когда же расцветут сентябрьские розы!
Перевод В. Алексеева
(из коллекции переводов "ALBUM ROMANUM")
Сухой соломою надежда золотится.
Звенит под притолокой сонная оса.
В щелях полуденного солнца полоса...
Спи, горемычная душа. Тебе не спится?
Ты видишь, я с тобой. Старайся задремать.
Захочешь пить - вон кружка с чистою водою,
И я спою тебе, тоску твою покоя,
Как напевает, убаюкивая мать.
К обедне пробили. О, тише, не входите,
Не то затихнувшую боль разбередите -
И поступь женская несчастному тяжка.
К обедне пробили. Пыль сбрызну хоть немного,
Надежда чуть блестит, как камень у порога.
И где он, цвет сентябрьских роз? Ни лепестка.
Перевод Л. Боровиковой
(из сборника "Поэзия Франции. Век XIX")
Соломинкой в хлеву надежда нам зажглась.
Бояться ли осы, своим полетом пьяной?
Глянь: всё же солнце в щель сочится струйкой рдяной.
Что ж не уснуть тебе, на стол облокотясь?
О, бедный! Всё же нам дал воду ключ студеный:
Пей! И потом усни. Я остаюсь, я тут,
Я сохраню мечты, покой твой и уют,
И вновь ты будешь петь, ребенок усыпленный.
Бьет полдень. Я прошу: оставьте нас, мадам!
Он спит. Не странно ли, что к женским мы шагам
Все так чувствительны, злосчастные бедняги?
Бьет полдень. В комнате полить велел я пол.
Ну, спи! Надежда нам блестит кремнем в овраге,
Ах, куст сентябрьских роз! Когда б он вновь расцвел!
Перевод Г. Шенгели
(найдено на просторах интернета)
L’espoir luit comme un brin de paille dans l’étable.
Que crains-tu de la guêpe ivre de son vol fou ?
Vois, le soleil toujours poudroie à quelque trou.
Que ne t’endormais-tu, le coude sur la table ?
Pauvre âme pâle, au moins cette eau du puits glacé,
Bois-la. Puis dors après. Allons, tu vois, je reste,
Et je dorloterai les rêves de ta sieste,
Et tu chantonneras comme un enfant bercé.
Midi sonne. De grâce, éloignez-vous, madame.
Il dort. C’est étonnant comme les pas de femme
Résonnent au cerveau des pauvres malheureux.
Midi sonne. J’ai fait arroser dans la chambre.
Va, dors ! L’espoir luit comme un caillou dans un creux.
Ah ! quand refleuriront les roses de septembre !
Не знаю какой из переводов ближе к оригиналу формально, но у меня есть подозрение, что по духу перевод В. Алексеева всё же наиболее адекватный.
Кстати, тем, кто занимается переводами, думаю, будет интересно - монография В. Алексеева
Поэтика выбора
