Пауль Цех.

Дома глаза раскрыли.

Под вечер всяк предмет уже не слеп,
Не стенно-тверд в гонимом полосканье
Часов; приносит ветер с мельниц в зданья
И влагу рос, и призрачность небес.

Дома глаза раскрыли в тишине,
Мосты ныряют вниз в речное ложе,
И на звезду земля опять похожа,
Плывут ладья с ладьею в глубине.

Кусты растут страшилищем большим,
Дрожат вершины, как ленивый дым,
И давний горный груз хотят долины сдвинуть.

А людям надо лица запрокинуть,
Смотреть на серебристый звездный свод,
И каждый пасть готов, как зрелый, сладкий плод.

Георг Гейм

***

Длинные твои ресницы,
В глазах твоих - темные воды,
Дай погрузиться в них,
Дай в глубину войти.

Вот у шахт рудокоп
Качает тусклую лампу
Над входом в рудники,
Где высоко вал теней.

Видишь, я нисхожу,
Чтобы забыть в твоем лоне,
Что сверху вдали грозит,
Ясность, муку и день.

Вырастает в полях,
Где ветер кружит, зерном пьян,
Терн высокий, больной
Под синевой небес.

Руку дай мне,
Мы с тобою вместе срастемся,
Ветру покорны,
Лёту пустынных птиц.

Услышим летом
Орган утомленного грома,
Нырнем в осенний свет,
На берегу синих дней.

Мы станем иногда
Окрай темного колодца
В глубокую тишь смотреть,
Поискать там любовь нашу.

Иль мы выйдем с тобой
Из теней золотистого леса
В широкую зарю,
Твой ласкающую лоб.

О, печаль Божья,
Крылья любви беспредельной,
Поднимай свой бокал.
Выпей сок сна.

На краю встанем однажды,
Где море, все в желтых пятнах,
Уже тихо идет
К гавани сентября.

И отдохнем вверху,
В дому цветов увядших,
Где срывается со скал
Ветер и поет.

А тополь роняет,
Колеблясь в лазури вечной,
Уже засохший лист
На шее твоей заснуть.