«Эй, три кварка для мюстера Марка!» —
Верно, выглядит он не особенно ярко,
И повадки его, как у сына кухарки,
Но Всептичий Господь и ему шлёт в утеху подарки.
Глянь на старого дурня, что в тлеющем свете огарка,
Без портков и рубахи бредёт в Палмерстоунском парке,
О-хо-хо, выпьем что ли по чарке,
О пропойнейший из забулдыг, кто когда-либо выпал из Ноевой Барки!
Как бойцовый петух, он хвостом потрясает в запарке,
Брызжет искрами юности, как в кочегарке,
И кричит: «Просыпайтесь цесарки,
Разложу вас, ублажу вас, орошу вас — и всем будет жарко!»
Вот как этот проныра растит капитал, не теряя своей высшей марки.

Песня эта, все-переполоняющая, хохочуще-гогочуще-играющая, пета бардами морскими. Крылатыми такими. Ястребами и чайками, кроншнепами и ржанками, пустельгами, тетеревами и прочими сякими. Птахами повсюду-шныряющими и все-провозглашающими, все-орущими и вопяще-горлапанющими, смакюя, вкюс сочнейшага пацалюя Трюстана и Юзольды.

(Перевод:1 августа 1999, Сент-Олбанс. Опубл.: Джеймс Джойс, Стихотворения, Радуга, Москва 2003. / Ред. 12 мая 2007, Сент-Олбанс)

— Three quarks for Muster Mark!
Sure he hasn't got much of a bark
And sure any he has it's all beside the mark.
But O, Wreneagle Almighty, wouldn't un be a sky of a lark
To see that old buzzard whooping about for uns shirt in the dark
And he hunting round for uns speckled trousers around by Palmerstown Park?
Hohohoho, moulty Mark!
You're the rummest old rooster ever flopped out of a Noah's ark
And you think you're cock of the wark.
Fowls, up! Tristy's the spry young spark
That'll tread her and wed her and bed her and red her
Without ever winking the tail of a feather
And that's how that chap's going to make his money and mark!

Overhoved, shrillgleescreaming. That song sang seaswans. The winging ones. Seahawk, seagull, curlew and plover, kestrel and capercallzie. All the birds of the sea they trolled out rightbold when they smacked the big kuss of Trustan with Usolde.

James Joyce FINNEGANS WAKE Book II chapter 4, page 383